Красные туфельки (Сборник произведений молодых китайских писателей)

Дохлая рыба попадалась уже не первый раз. Он находил её запутавшейся в густых водорослях рядом с берегом. Если водоросли не пошевелить, то рыбу было совсем не видно. Старина Дяо перестал ходить с Хайтянем на далёкие выпасы косить траву, а велел сыну резать траву на склонах озера. Нам было не по себе, казалось, старина Дяо подозревает, будто это мы изводим рыбу, а потому велел Хайтяню охранять озеро. Впрочем, взглянув на дело с другой стороны, мы, наоборот, обрадовались, ведь теперь можно было, воспользовавшись этим шансом, играть с Хайтянем. Нам больше всего нравилось отправляться на плоту на середину озера, большими охапками разбрасывать зелёную траву по воде, а разбросав, укладываться, раскинув руки и ноги, животом на плот, и, приложив ухо к щели между стволов бамбука, слушать, как рыба поедает траву. Было слышно, как новые и новые косяки рыб неслись со всех уголков озера, каждая рыба в отдельности была как узенький ткацкий челнок, а когда множество рыб собиралось вместе, то это было похоже на стук многочелночного станка и напоминало приглушённые громовые раскаты. Рыбы собиралось всё больше и больше, и раскаты грома становились всё ближе и ближе, всё оглушительнее и оглушительнее. Но постепенно они ослабевали и рассеивались, а вслед за этим слышалось, как рыбы, пощёлкивая ртами, поедают траву, словно частые капли дождя шлёпают по запылённой грунтовой дороге. Такое развлечение нам никогда не надоедало.

Старина Дяо вскрыл недавно сдохшую рыбёшку и долго рассматривал её.

— Ага! — воскликнул он. — Я понял, понял.

Мы недоверчиво посмотрели на него. Он слегка смутился и пояснил:

— Я понял, от чего сдохла эта рыба.

— И от чего? — полюбопытствовали мы.

— Её убило током от электроудочки,[37] — уверенно сказал мужчина.

По мнению старины Дяо, человек, способный пользоваться удочкой-электрошокером, не мог быть ребёнком, это явно кто-то взрослый, причём сильный и крепкий, и не факт, что Хайтянь смог бы такого остановить.

На следующий день после обеда, увидев Хайтяня, мы изумились: за спиной у парнишки было ружьё! Ружьё было очень длинное, если поставить вертикально, то наверняка было бы выше Хайтяня. Он повесил ружьё за спину наискосок, дулом кверху, так что правая рука лежала на деревянном прикладе. До введения запрета на владение огнестрельным оружием[38] нам доводилось видеть воздушку. Казалось, та воздушка едва дотягивала до половины длины этого огромного ружья. После запрета мы много лет не видели никакого стрелкового оружия, и сейчас, когда внезапно появилось ружьё, от возбуждения в нас закипела кровь. Но в то же время было совершенно очевидно, что Хайтянь очень смущён из-за такого здоровенного ружья за спиной. Заметив нас, он покраснел и пытался объяснить:

— Это отец велел мне… Опасается, что снова кто-нибудь придёт током глушить рыбу… Это не для того, чтобы в людей стрелять, просто для виду…

Но нам было абсолютно всё равно, для чего ему ружьё. Нас интересовало только одно: ружьё!

Маотоу пощупал ствол: отливавший мрачным блеском, иссиня-чёрный ствол обжигал ладонь, и пальцы слегка дрожали. Глаза мальчишки сверкнули.

— Всамделишнее, настоящее ружьё!

Все заволновались — каждому хотелось пощупать оружие. Хайтянь поставил ружьё вертикально, так, что узенькое дуло смотрело в воздух. Дрожащие пальцы каждого подолгу задерживались на стволе и прикладе, но когда Сунь Бао потянулся к курку, Хайтянь тут же его остановил:

— Нельзя без разбору курок трогать. Выстрелить может.

Сунь Бао обескураженно улыбнулся, на пару секунд задержал палец на спусковом крючке и, наконец, с явной неохотой убрал руку.

— Что, правда может выстрелить? — обрадовался Саньпи.

Хайтянь кивнул. Саньпи с восхищением и завистью посмотрел на паренька:

— Неужели патроны заряжены?

Хайтянь опять кивнул и добавил:

— Не патроны, а чугунная дробь. В это ружьё не заряжают патроны.

Нам очень хотелось, чтобы Хайтянь попробовал выстрелить из ружья. Но он всё скупердяйничал.

— Нельзя! — твёрдо говорил он, прижимая к груди дробовик.

Нам это не понравилось, и мы попробовали уговорить его. Но Хайтянь по-прежнему отрицательно качал головой. Мы понимали, что ничего с этим не поделаешь, но взгляд невольно скользил по сосновым рощам и по водной глади в поисках мишени. Вот белоснежная цапля чепура-нужда приземлилась на расползшиеся по поверхности озера заросли водяного гиацинта. От возбуждения перехватило дыхание.

— Хайтянь, там птица! Там птица!

Парень посмотрел в том направлении, что мы указывали, но по-прежнему отрицательно покачал головой, пояснив:

— Отец может услышать выстрел.

* * *

Мы наконец поняли, что никак не получится заставить Хайтяня выстрелить. Из-за плывших по воде белых облаков день казался бесконечно длинным. Разомлевшие, мы уселись верхом на спины буйволов и лошадей, двинулись вдоль берега, медленно удаляясь от маленького домика. Оборачиваясь и глядя вдаль, мы видели на берегу маленькую точку — это был Хайтянь, который, закинув за спину дробовик, прохаживался взад-вперёд.