Красные

Как уже говорилось, Красин, как и большинство членов «примиренческого» ЦК, выступали против требований большевиков созвать новый съезд. В феврале 1905 года они даже приняли решение исключить из Ц К Ленина, поскольку он уже «около года фактически не принимает никакого участия» в его работе и что «уклонение от сотрудничества превратилось в систематическую кампанию против ЦК».

Однако 9 февраля ЦК почти в полном составе был арестован на квартире писателя Леонида Андреева, где проводил свое заседание. Ареста избежали лишь трое. Двое членов ЦК (Алексей Любимов и Дмитрий Постоловский) находились в отъезде. Красин должен был прибыть на заседание прямо из Орехово-Зуева, но он, во-первых, немного опоздал, а во-вторых, взяв извозчика, решил на всякий случай лишний раз провериться и проехать мимо нужного ему дома. У его входа он заметил каких-то подозрительных типов. Подумав, он решил на заседание не идти и, как выяснилось, правильно сделал.

Красин сразу же отправился к Морозову и рассказал ему о том, что произошло. Он попросил фабриканта выписать ему «командировочное удостоверение» в Швейцарию, в котором ему поручалось получить там оборудование для электростанции. На самом деле он еще оставался в России.

Оставшиеся на свободе члены ЦК изменили свою позицию — они решили не возражать против съезда, а, наоборот, уговорить обе фракции провести его совместно. В марте 1905 года они встречались в Женеве с лидерами меньшевиков, но уговорить их пойти на компромисс так и не удалось. Фактически в Лондоне состоялась конференция большевиков — на ней присутствовали 24 делегата.

Председателем съезда избрали Ленина, а вице-председателями — Красина и Александра Богданова (через несколько лет они заключат союз в борьбе против Ильича). Несмотря на это, к членам «примиренческого» ЦК делегаты отнеслись очень настороженно. Жена Ленина Надежда Крупская вспоминала, что «примиренцев» крыли почем зря», но они молчали.

«Молчал и Красин, — писала она, — подперев руку щекой, но с таким невозмутимым видом, точно все эти ядовитые речи не имели к нему ровно никакого отношения. Когда до него дошла очередь, он спокойным голосом сделал доклад, не возражая даже на обвинения, — и всем стало ясно, что больше говорить не о чем, что было у него примиренческое настроение и прошло, что отныне он становится в ряды большевиков, с которыми пойдет до конца».

Это, конечно, слишком преувеличено — в биографии Красина еще будут расхождения и даже «разводы» с Лениным, но в Лондоне он действительно в целом поддержал большевиков. Красин выступал несколько раз и был избран в состав большевистского ЦК. Большевики определили свою стратегию в революции — пролетариат в союзе с крестьянством ведет борьбу за победу буржуазно-демократической революции, чтобы расчистить путь для ее перерастания в революцию социалистическую. Среди главных задач была указана подготовка вооруженного восстания.

Хотя Красин и призывал в Лондоне к единству партии, было понятно, что легитимность съезда с формальной точки зрения была сомнительной. Меньшевики решения съезда не признали. Позже они провели в Женеве свою партийную конференцию. Их точка зрения на революцию отличалась от большевистской — они считали, что поскольку она является буржуазно-демократической, то и власть в случае ее победы должна оказаться в руках либеральной буржуазии, а социал-демократы оставаться в оппозиции к ней. Раскол в партии не исчез, и Ленин не зря охарактеризовал положение в РСДРП как «два съезда — две партии».

После съезда Красин поехал во Францию. Просить денег у Саввы Морозова, который в то время уже был там.

Красин и загадка смерти Саввы Морозова

У знаменитого русского «миллионщика» все шло как-то не так. Его до глубины души потряс расстрел рабочих 9 января. Он составил записку «О причинах забастовочного движения. Требования введения демократических свобод», но ей не дали хода. У него начали портиться отношения с матерью — Марией Морозовой, женщиной не менее яркой, умной и властной, чем он сам. Она не разделяла увлечения сына и не одобряла его помощь революционерам. К тому же, после смерти ее мужа, отца Саввы, большая часть его бизнеса перешла именно в ее руки. Савве он оставил лишь незначительные паи, приносящие неплохой доход, но не дающие права решающего голоса.