Красные

Савинков же считал, что развитие НЭПа вообще может закончиться переворотом. «Рано или поздно, — писал он, — ход событий приведет к перевороту, который, вероятнее всего, будет не массовым, а термидорианским». Тогда-то, по мнению Савинкова, «мы пригодимся».

Казалось бы — при чем тут Красин? А вот при чем. Поздней осенью 1921 года Рейли привез Савинкова в Лондон для того, чтобы «выбить» для него помощь от своего правительства. Но параллельно они решали еще одну задачу. С санкции Ллойд Джорджа Рейли и Савинков начали добиваться встречи с Красиным. Она состоялась 10 декабря в здании советского представительства. Об этой встрече известно немного. Савинков интересовался, может ли он рассчитывать на какой-нибудь пост, если прекратит борьбу против Советов. Красин ответил, что он сможет поступить на советскую службу за границей, например, в представительства Наркомата иностранных дел. Для него, говорил Красин, нашлось бы много важной и необходимой для страны работы. Например, сейчас, когда Россия крайне нуждается в деньгах, он мог бы использовать свой авторитет и свое влияние для того, чтобы помочь своей стране получить у Англии заем в 10 миллионов фунтов стерлингов, который был необходим для восстановления экономики. Англичане же категорически отказывали большевикам в кредитах и займах.

Выслушав Красина, Савинков заявил, что он готов отказаться от борьбы. Но, в свою очередь, выдвинул условия, которые должны для этого выполнить большевики. Они были очень похожи на те, которые изложил в своем меморандуме Сидней Рейли: власть в России должна быть передана свободно избранным Советам, должна быть ликвидирована ВЧК, должен быть признан принцип частной собственности, прежде всего мелкая земельная собственность.

Разумеется, Савинков понимал, что Красин не может дать ему сразу определенного ответа. Он не имел полномочий не только для решения этих вопросов, но и для их обсуждения. Но Савинков и Рейли на это и не рассчитывали. Свои условия они выдвинули как основу для дальнейших переговоров с Москвой. Когда же речь зашла о существовании в партийном руководстве «радикального» и «умеренного» течений, Красин возразил, сказав, что было бы ошибочно считать, что в РКП(б) вообще существуют разногласия и некое «правое крыло», о котором говорят его гости. Но он пообещал передать о состоявшемся разговоре в Москву. Выполнил ли Красин свое обещание, точно не известно.

В чем была подлинная цель этой встречи и ограничивалась ли она только тем, что о ней известно, — неясно до сих пор. Теоретически Красин мог разделять некоторые пункты плана Рейли. Они не очень-то противоречили его представлениям. Обещал ли он как-то попытаться «продвинуть» этот план или нет — тоже не ясно. Позже Красина подозревали в том, что он вел какие-то интриги с непонятными целями, используя для этого врагов советской власти и англичан.

Существует версия, что чекисты в 1924 году заманили Савинкова в СССР именно под предлогом обсудить дальнейшее сотрудничество с новой властью и предложить ему какую-то важную работу — о чем они и говорили с Красиным. Если так, то встают вопросы — какую роль играл во всей этой операции сам Красин? Использовали ли чекисты его переговоры с Савинковым независимо от наркома внешней торговли? Или он был с самого начала участником этой операции? Вопросы, конечно, риторические — вряд ли мы когда-нибудь получим на них ответы.

А Рейли еще некоторое время продолжал обсуждать с Красиным свою идею «международного консорциума», который бы помог восстановить российскую экономику. «Этот проект в течение долгого времени обсуждался с Красиным, — писал Рейли, — но в конце концов был оставлен; тем не менее именно этот проект был взят почти целиком в основание предполагаемого международного консорциума во время Генуэзской конференции. Я хотел этим добиться мирной интервенции». С этой конференцией Рейли и Савинков, похоже, действительно связывали определенные надежды.

Генуя и Гаага

Интересное совпадение: в декабре 1921 года Красин, Рейли и Савинков встречаются в Лондоне. В январе 1922 года Верховный экономический совет Антанты приглашает РСФСР принять участие в европейской экономической конференции в Генуе. Приглашение было принято. Более того, казалось даже, что в Москве частично пошли на выполнение одного из условий плана Рейли и Савинкова — 6 февраля 1922 года была упразднена ВЧК. Правда, вместо нее тут же было создано Государственное политическое управление (ГПУ, с 15 ноября 1923 года — Объединенное государственное политическое управление при Совнаркоме СССР). Но формально у чекистов отобрали некоторые полномочия, и функции по «наблюдению за социалистической законностью», ранее выполнявшиеся ВЧК, были возложены на Наркомат юстиции РСФСР, при котором чуть позже учредили Прокуратуру. Создавалось впечатление, что времена «красного террора», с которым связывали ВЧК, остались в прошлом.