Красные

Камо постепенно включался в работу, которую вел в Тифлисе кружок социал-демократов. В 1901 году он вступил в Российскую социал-демократическую рабочую партию (РСДРП). Участвовал в подготовке рабочей демонстрации 22 апреля — в ней участвовало около трех тысяч человек, распространял листовки, тайно переносил шрифты и оборудование типографии из одного места в другое и т. д. При этом проявлял мальчишескую изобретательность и дерзость. Однажды, когда готовилась очередная демонстрация, Камо предложил наловить побольше ворон, привязать к их лапам красные листки с лозунгом «Долой самодержавие!» и выпустить. Пока полиция будет гоняться за «политическими» воронами и стрелять по ним, демонстрация успеет пройти по улицам города. Этот план, впрочем, не приняли. Вместо ворон решили запустить воздушные шары. Однако и они не пригодились — внимание полиции отвлекли похороны. Пока процессия медленно двигалась по улице, Камо успел даже повесить на дереве красный флаг и скрыться.

В другой раз он разбросал листовки в театре. Ставили «Гамлета». В драматический момент, когда принц увидел тень своего отца, Камо швырнул с галерки в зал пачку листовок — почти 500 штук. Как вспоминал он сам, листовки «полетели как белые лебеди». Жандармы ходили по залу и отбирали листовки у публики, причем одна дама, по словам Камо, возмущалась: «Раз вы допустили бросание прокламаций, то дайте их прочитать!» «Такие шутки в театрах, — вспоминал он, — были повторены мною в продолжение года много раз, и всегда мне удавалось благополучно удрать».

Был еще анекдотический случай: пачку листовок бросили во время постановки «Ромео и Джульетты». Она попала прямо в голову находившегося в зале помощника главноначальствующего на Кавказе генерала Александра Фрезе. А вскоре был ранен и сам главноначальствующий князь Григорий Голицын. Произошло это 14 октября 1903 года. Газета «Новости дня» сообщала: «Вчера в 4 часа дня, когда главноначальствующий генерал-адъютант князь Голицын с супругой возвращался с обычной загородной прогулки, близ Ботанического сада, в безлюдной местности на экипаж напали трое злоумышленников туземцев. Один стал наносить князю удары кинжалом по голове, двое старались вытащить его из экипажа. Сидевший на козлах казак, соскочив на землю, вступил в борьбу с нападавшими. В это время экипаж успел уехать.

Преступники бежали по глубокому оврагу, поросшему кустарником. За ними пустились в погоню городовой и частные лица. Вскоре подоспели из города конные стражники и конвойные казаки. Преступники, перебегая от куста к кусту, затеяли перестрелку, во время которой один был убит, другой ранен смертельно, третий — тяжело. Начальнику края, как оказалось, нанесены две кинжальные раны в голову через фуражку и одна в лицо, а также поранена левая рука. Раны не опасны.

Сделана перевязка, после которой главноначальствующий вышел к собравшимся во дворце представителям и представительницам местного общества. Раненые разбойники умерли. В городе всеобщее негодование».

Но к этому покушению ни Камо, ни другие социал-демократы отношения не имели. Его осуществили армянские националисты. Будучи убежденным монархистом, князь Голицын жестко преследовал всякие национальные общества, газеты и др., в том числе и армянские. Он закрыл несколько армянских общественных организаций, а имущество армянских церквей по его инициативе было взято под контроль правительства.

Камо в это время совершал свои «челночные» рейсы по Кавказу. Однажды он перевез в Кутаис «пять пудов» литературы, шрифта и типографский станок. В другой раз — из Баку в Кутаис — «три пуда» нелегальной газеты «Борьба пролетариата». Билет стоил четыре рубля — довольно дорого. Так что туда он ехал «легально», а обратно — «зайцем», под скамейкой.

Первый побег

Двадцать шестого ноября 1903 года Камо с грузом литературы выехал из Тифлиса в Батум. Он изменил свою внешность и старался выглядеть добропорядочным зажиточным господином — котелок, трость, модное пальто в клетку.

Но жандармы и полицейские тоже не зря свой хлеб ели и работали профессионально, на совесть. Когда Камо вышел из вагона, жандармский унтер-офицер Илларион Евтушенко обратил внимание на несколько странных деталей. Во-первых, этот «господин» сам нес свои вещи. Во-вторых, на его руках не было перчаток. В-третьих, выйдя с перрона, он почему-то не закричал: «Извозчик!», как обычно делают «баре». В общем, унтер Евтушенко решил спросить у «клетчатого» господина паспорт.