Красный браслет

– Отец сказал, что ты с утра вел себя чрезвычайно странно, – не дождавшись ответа, напомнила о себе мать. – Он даже велел тебе оставаться дома, потому что ты был перевозбужден и воинственно настроен. Но ты изобразил, что едва ли не умираешь, отец испугался и повез тебя в больницу, а ты по пути просто выскочил на светофоре. Он чуть с ума…

– Отец? – удивился Маго. – Он приходил, что ли?

– Он и сейчас здесь. Пропала твоя бабушка, а его мама, не забыл?

Угушев почувствовал на себе тяжелый взгляд, обернулся к двери и встретился глазами с отцом, стоящим на пороге. Отец глядел исподлобья, губы сошлись в одну линию. Почти на автомате мальчик потянулся рукой к карману, где всегда лежала на всякий пожарный горсть камушков. Но Угушев-старший тут же покачал головой, оскалил в ухмылке желтоватые зубы. Весь его вид говорил: «Я все знаю о твоих штучках, не выйдет». Маго тяжело вздохнул – теперь еще и шпион в доме. Опровергать слова отца не имело смысла, придется продавливать временную невменяемость.

– Мам, я вообще не помню, что вчера до обеда делал, – проговорил он неохотно. – У меня, кажется, это… память пропала.

Танзиля побелела и схватилась за край стола.

* * *

Квартира Инны Котенок, где еще никогда не бывала ее хозяйка, вовсе не казалась нежилой. Элла часто приходила сюда, даже готовила иногда на квадратной маленькой, но очень уютной кухоньке с моющимися обоями в мелкий цветочек. И тут на подоконниках проживало много цветов, которые своевременно получали воду, уход, восхищение. Так Элла поддерживала в себе веру, что сестра однажды обязательно поселится здесь.

Удобно было и то, что единственная комната находилась в конце коридора, кухня – ближе к входной двери. Теперь комнату отдали маленькой Соне, и были приняты все возможные меры предосторожности, чтобы девочка не могла неожиданно выбраться в коридор. Днем за ней приглядывала Таня, ночью оставалась Злата. Элла могла приходить и готовить, не пересекаясь с опасной малышкой.

Когда на новой кухне был обговорен этот вопрос, Таня Милич поймала торжествующий взгляд брата: его более чем устраивало, что сестра будет проводить день в безопасном месте, пока они продолжают поиски Кира и пожилой женщины. Элле отводилась не самая веселая роль – торчать на кухне. Кроме того, она всеми возможными способами должна была добывать в Институте сведения о Вике.

В общем, сил и людей катастрофически не хватало. Маго в последнем телефонном разговоре с Таней мрачно сообщил, что мать заперла входную дверь и все ключи носит на ленточке на шее, даже на сон не снимает. Правда, потом он добавил, что это в целом не проблема, чем очень Таню напугал. Володя вырвал у сестры телефон и внушительно рявкнул на Угушева, чтобы тот не создавал новых проблем и сидел пока дома.

Теперь вся надежда была на «Комитет». И именно сейчас Антон Кинебомба где-то на конспиративной квартире разговаривал с членами общества, причем виртуально в беседе участвовали и руководители зарубежных подразделений. Если все получится, то впервые за много десятилетий «Комитет» встанет на защиту первенцев.

Таня в темпе опустошила тарелку, которую поставила перед ней Элла, – не заметила даже, что там за еда была, – и ушла в комнату к сестре. Плотно заперла на особый засов с секретом – Володя установил – дверь изнутри.

Для малышки на пол положили надувной матрас, и она уже научилась спать под одеялом. Хотя нет, сильно сказано, она просто свивала себе гнездо из одеяла, простыни, подушки и мягких игрушек, которые прежде сидели на диване, – детские друзья сестер Котенок. А вот к одежде привыкнуть пока не могла, разве что майку удавалось на нее надеть.

Придя в себя после страшного потрясения, Соня снова стала дикаркой, осторожной и пугливой. Вот и сейчас, стоило Тане подойти и присесть на корточки рядом с матрасом, девочка издала утробное рычание, сжалась, уползая под груду белья, но успела метнуть на Таню взгляд расширенных от страха зрачков. В природе этого взгляда, увы, усомниться было невозможно. Повредить Милич он не мог, и все же она содрогнулась, мороз волной пробежал по телу, запершило в горле. Теперь, когда прошел первый ажиотаж, она со страхом думала о будущем сестры. Сможет ли Соня вообще контролировать свой убийственный взгляд, захочет ли когда-нибудь это делать? И как растить ее без врачебной помощи, в изоляции от других людей?

Впрочем, напомнила себе Таня, их будущее так же неопределенно, как и у ее сестренки. В любой момент Прайд может потребовать всех четверых к себе, и отказать будет невозможно. Тогда придется взять сестру с собой и отдать в руки Прайда и его людей, которые, возможно, вовсе не собираются обучать и цивилизовать новых первенцев, а хотят превратить их в чудовищ у себя на службе. Ничего нет страшнее такой участи, тогда уж лучше…