Красный лорд. Невероятная судьба революционера, замнаркома, флотоводца, редактора, писателя, дипломата и невозвращенца Фёдора Фёдоровича Раскольников

1 марта на Якорной площади Кронштадта состоялся то ли пятнадцати-, а то ли даже шестнадцатитысячный митинг под лозунгами «Власть Советам, а не партиям!» и «Советы без коммунистов!» Спасать положение прибыл председатель ВЦИК Михаил Калинин. Калинин попытался успокоить собравшихся, но матросы сорвали его выступление, неоднократно выкрикивая реплики: «Брось, Калиныч, тебе тепло!», «Ты сколько должностей-то занимаешь, и поди везде получаешь?», «Мы сами знаем, что нам надо. А ты, старик, возвращайся к своей жене».

Чувствуя приближение вызревающего мятежа и свою невозможность его предотвратить или хотя бы на время отодвинуть, 26 января 1921 года Раскольников после тяжёлого разговора с Лениным подал в отставку со всех своих постов, и на заседании пленума ЦК РКП(б) его просьба об освобождении от обязанностей командующего Балтийским флотом была удовлетворена, и со следующего дня он был смещён со своего поста. С этого дня по девятое марта его место занимал его друг Куке ль.

Ветеран Союза ветеранов Государственной безопасности Евгений Корякин и полковник в отставке Виктор Унин так говорили о трагических событиях этого года в Кронштадте:

«В марте двадцать первого обстановка в Северной Коммуне, где самодержавно царствовал Григорий Зиновьев, закадычный друг и компаньон Ильича по знаменитому отшельничеству в шалаше на станции Разлив, накалилась до предела. Бастовали-итальянили питерские пролетарии, доведенные до ручки прелестями военного коммунизма. Восстали моряки Балтфлота в крепости Кронштадт. Военморов во многом спровоцировал „красный лорд“ большевистского адмиралтейства — небезызвестный Фёдор Раскольников, потомок отважного лейтенанта Дмитрия Сергеевича Ильина, который поджёг турецкий флот в Чесменской бухте. (Николай Владимирович Скрицкий в книге „Самые знаменитые флотоводцы России“ писал: „Так получилось, что отдалённый потомок лейтенанта Д. С. Ильина, героя Чесменского сражения, Ф. Ф. Ильин-Раскольников через столетия оказался во главе флотилии, которая добилась одной из первых побед Советского флота“.) Он и его гражданская пассия Лариса Рейснер вели в Кронштадте вызывающе роскошную жизнь. Лариса временами принимала молочные ванны. Фёдор предпочитал дорогие коньяки, а на закуску — красную и черную икру. А из деревень, откуда призывом было новое поколение балтийцев, просачивались вести о том, как бесчинствуют продотрядовцы, как пухнут с голоду бабы и ребятишки…»

В январе 1921 года проходила первая конференция моряков, где открыто было высказано недовольство разными условиями жизни для руководящей партийной элиты и остальных моряков. В Ленинградском партийном архиве в «Деле Ф. Ф. Раскольникова» сохранилась телеграмма Раскольникова Троцкому, в которой он сообщает, что собрание моряков «фактически вотировало мне недоверие как комфлоту. Тов. Зиновьеву и Евдокимову стоило большого труда, чтобы удержать собрание от вынесения открытого порицания… Я вынужден просить ЦК об освобождении меня от исполняемых мною обязанностей. Интересы флота будут лучше ограждены, если во главе его будет поставлено лицо, пользующееся полным доверием масс и политической поддержкой Петербургского комитета».

Историки считают, что у Раскольникова был конфликт с Зиновьевым. Раскольников доложил в ЦК партии об угрожающих настроениях моряков в Кронштадте. Зиновьев и Евдокимов расценили этот доклад как клевету. В книге «Кронштадтский мятеж» (выпущенной Ленинградским институтом истории ВКП(б) в 1931 году) приведена следующая информация:

«Организовано в зале Морского Корпуса 19-го января общее собрание моряков-коммунистов, 3500 человек. За платформу Троцкого голосовало 40–50 человек. Группа Троцкого была во главе с Раскольниковым… Раскольников помогает разложению флота путём введения неправильной политики: отпусков, вербовки личного состава и поведением своей личной жизни — прислуга, излишний комфорт лиц, окружающих его…»

В конце января Раскольников был в Москве на совещании делегатов-моряков 8-го съезда Советов. Совещанием он назначен в Комиссию по восстановлению морских сил республики. Из Москвы в поезде М. И. Калинина, как «троцкистский» оппонент он поехал на юг с дискуссионными митингами. С ним уехала и Лариса:

«Дорогие мои, ма, па, Тетля и Лоти, мои брошенные за две тысячи вёрст среди вражьего стана. Что с Вами, боюсь об этом думать. Но мне пришлось выбирать. Утром приехали в Москву — вечером — попали в поезд Калинина… С Федей случилась беда — в Харькове он слёг, его лёгкие запылали, и я одна, в женском душном купе, оказалась прачкой, сиделкой и уборщицей. Ну, к счастью, вмешался Калинин, дали вина, особый стол, лекарства — кризис прошёл. Счастье, что я была около. Врачи нашли острую угрозу лёгочной болезни и в течение 10 дней запретили митинговать. Что делать дальше?