Красный лорд. Невероятная судьба революционера, замнаркома, флотоводца, редактора, писателя, дипломата и невозвращенца Фёдора Фёдоровича Раскольников

Когда Раскольникова, попавшего в опалу из-за допущенного в Кронштадте мятежа, в следующем году направят послом в Афганистан, Лариса без возражений последует за своим мужем, радуясь тому, что ей скоро откроются новые экзотические территории…

…А старые кронштадтцы до сей поры продолжают рассказывать легенды о тех безумных оргиях, которые устраивали в 1920 году зарвавшиеся от неограниченной власти Раскольников с Ларисой Рейснер в голодном Кронштадте: о царских лимузинах, на которых гоняла, давя зазевавшихся пешеходов, не слишком трезвая чета революционных начальников, о ваннах с шампанским, которые любила принимать вечерами пламенная революционерка Рейснер. В громадной адмиральской столовой, вмещающей не менее сотни гостей, Лариса устраивала ослепительные приёмы, появляясь на них в мехах и бриллиантах.

Писатель Лев Никулин вспоминал: «Петербуржцы много злословили по поводу прогулок верхом на вывезенных с фронта лошадях, — эти прогулки Ларисы Рейснер и Блока в то время, когда люди терпели лишения, были неуместны».

Александр Александрович Блок в своём дневнике записал: «Рейснеры издавали в Санкт-Петербурге журнальчик „Рудин“, так называемый „пораженческий“ в полном смысле, до тошноты плюющийся злобой и грязный, но острый. Мамаша писала под псевдонимами рассказы, пропахнувшие „меблирашками“. Профессор писал всякие политические сатиры, Лариса — стихи и статейки». Одно из самых характерных для неё стихотворений — «Песня красных кровяных шариков»:

Мы принесли, кровеносные пчёлы,
из потаённых глубин
на розоватый простор альвеолы
жаждущих соков рубин.
Вечно гонимый ударом предсердий,
наш беззаботный народ
из океана вдыхаемой тверди
солнечный пьёт кислород.
Но, как посол, торопливый и стойкий,
радости долгой лишён,
мы убегали на пурпурной тройке,
алый надев капюшон.
Там, где устали работать волокна,
наш окрылённый прыжок
бросит, как ветер, в открытые окна
свой исступлённый ожог.

На самом деле Лариса Рейснер никогда не была идейной большевичкой, а обычной декаденткой, которая просто оказалась в нужное время в нужном месте, и своего шанса на власть, славу и шикарную жизнь она не упустила. Себя в разговорах она называла не иначе, как красной Клеопатрой!

Поэт Всеволод Рождественский впоследствии рассказывал, как однажды он навестил Ларису вместе с поэтами Михаилом Кузьминым и Осипом Мандельштамом: «Лариса жила тогда в Адмиралтействе. Дежурный моряк повёл по тёмным, гулким и строгим коридорам. Перед дверью в личные апартаменты Ларисы робость и неловкость овладели нами, до того церемониально было доложено о нашем прибытии. Лариса ожидала нас в небольшой комнатке, сверху донизу затянутой экзотическими тканями. На широкой и низкой тахте в изобилии валялись английские книги, соседствуя с толстенным древнегреческим словарём. На низком восточном столике сверкали и искрились хрустальные грани бесчисленных флакончиков с духами и какие-то медные, натёртые до блеска, сосуды и ящички. Лариса одета была в подобие халата, прошитого тяжёлыми нитями».