Красный лорд. Невероятная судьба революционера, замнаркома, флотоводца, редактора, писателя, дипломата и невозвращенца Фёдора Фёдоровича Раскольников

Может быть, и не стоило бы перегружать биографическую книгу о Фёдоре Раскольникове этой посторонней историей, но раз уж судьба Ольги Пилацкой хоть краешком своей судьбы коснулась жизни Фёдора Раскольникова, то доскажем её до конца. После февральской революции 1917 года она была партийным организатором Городского района Москвы, а в октябрьские дни стала членом военно-революционного комитета района. Там же она познакомилась с оригинальным поэтом Василиском Гнедовым, с которым у них вспыхнул буйный роман, который осложнился тем, что Ольга Пилацкая была замужем за революционером Владимиром Михайловичем Загорским (в честь которого в 1930 году был переименован подмосковный город Сергиев Посад[4]).

Ольга Владимировна Пилацкая, как мы уже сказали — известная революционерка, знавшая Ленина задолго до 1917 года и занимавшая после революции высокие посты в Москве, а потом на Украине. Её роль в судьбе поэта Василиска Гнедова (который считал себя зачинателем «антиискусства») отчасти противоречива — с одной стороны, после знакомства с ней он фактически перестаёт писать стихи и переживает сильнейший психологический кризис, вызванный, как осознанием собственной поэтической и политической невостребованности, так и сжигающей его изнутри ревностью. (Ведь Ольга оставалась женой Владимира Загорского до той поры, пока его в 1919 году не взорвала бомба террориста.)

В 1918 году Ольга несколько раз отправляла поэта в психиатрическую лечебницу, а по выходе из неё она заботилась о нём и подыскивала ему различную работу, а в 1921 году переехала вместе с ним на Украину, где до самого ареста в 1937 году занималась партийной деятельностью на самых высоких постах.

В 1937 году Ольгу Владимировну обвинили в контрреволюционной деятельности и расстреляли, а Гнедов был 8 января 1938 года арестован и как муж участницы «контрреволюционной террористической организации» осуждён на 5 лет административной ссылки.

После отбывания своего срока заключения Василиск весной 1957 года переезжает в Киев и добивается того, чтобы их брак с Ольгой Пилацкой хотя бы задним числом признали официальным. И это в том же 1957 году осуществилось.

Что же касается Наташи Пилацкой, то она вела весьма активную журналистскую жизнь, заведовала несколькими редакционными отделами, а после 1929 года работала в отделе рабочей жизни газеты «Правда», которым руководила ответственный её секретарь Мария Ильинична Ульянова. Там же она принимала непосредственное участие в подготовке и проведении 1-го Всесоюзного совещания рабкоров, выработав на основе указаний Владимира Ильича Ленина практические рекомендации, которые впоследствии сыграют большую роль в развитии рабселькоровского движения.

Когда Наташа Пилацкая заболела туберкулёзом, Мария Ильинична срочно отправила её в Крым, в санаторий. Едва почувствовав себя лучше, Пилацкая известила редакцию телеграммой о своём возвращении в Москву. И вот какую телеграмму она получила в ответ: «Погода в Москве отвратительная. Ехать сейчас с юга, значит подвергаться серьёзной опасности. Очень просим переждать хотя немного. Сами страшно соскучились о вас и вызовем при первой возможности. Послушайтесь, Наташа, милая. Целуем. Ульянова».

Раскольников тоже в своей молодости работал в газете «Правда» и общался с Владимиром Лениным, и возможно, эта их «правдинская» с Пилацкой общность послужила каким-то подсознательным основанием для их неожиданного сближения, в результате чего Фёдор Фёдорович с Натальей Владимировной довольно быстро сошлись и образовали новую семью. С учётом Веры Николаевны, которая приезжала с матерью в Сарапул, и Ларисы Рейснер, с которой он развёлся перед отъездом из Афганистана, это была уже третья семья у Раскольникова.

«Наташа Пилацкая, — писал в своих воспоминаниях Борис Ефимов, — милый, культурный человек, была нашей с Кольцовым доброй знакомой, и завязалась, что называется, дружба домами. Я получил возможность довольно часто общаться с Раскольниковым. И странная вещь! — образ „легендарного“ участника Октябрьского переворота и Гражданской войны стал тускнеть. Я видел перед собой человека весьма заурядного и, откровенно говоря, малоинтересного. Но время показало, что я глубоко ошибся. Эти мои впечатления о личности Раскольникова оказались поверхностными и близорукими.

Шли годы, ознаменованные ожесточёнными внутрипартийными разногласиями. В первое время Раскольников примыкал к оппозиции, разделял взгляды Троцкого. Его оппозиционность, естественно, привела к тому, что он был освобождён от весьма высоких должностей, которые занимал в Военно-морском ведомстве, и направлен на дипломатическую работу, то есть по сути дела в почётную ссылку. А когда он уехал послом в Болгарию, был вообще почти забыт и „легендарным“ больше не числился.