Кратчайшая история Советского Союза

В памяти многих 1930-е годы остались светлым, восхитительным временем детства, обещавшим приключения (любой мог отправиться в далекие края «покорять природу» или «строить социализм») и дарившим ощущение общей цели, которая позволяла подняться над обыденностью. Литература и искусство должны были отражать эту целеустремленность и презрение к обыденности – писателей теперь именовали «инженерами человеческих душ». Метод, в котором им рекомендовалось работать, назывался «социалистическим реализмом» и предполагал умение разглядеть приметы светлого будущего сквозь туман и хаос настоящего; в стилистическом плане дело сводилось к использованию традиционных форм, понятных и привычных массовой аудитории, и к отказу от авангардистских выкрутасов. С точки зрения творческих работников и интеллигенции в целом, в новой, сложившейся после культурной революции норме имелись свои плюсы и минусы. Писать и рисовать по указке – это, конечно, минус, зато щедрое вознаграждение за написанное и нарисованное вкупе с разнообразными привилегиями и высоким социальным статусом, невиданным с царских времен, – это большой плюс. В середине 1930-х гг. казалось, что система использует скорее пряник, чем кнут. Сталин лично благословил возведение высокой культуры и образования на тот постамент, который останется характерной чертой Советского Союза до последних его дней.

Более того, возникла надежда и на политические послабления. Новая советская Конституция, принятая в 1936 г., свидетельствовала, что настало время прекратить борьбу с «классовыми врагами», поскольку враждебные классы уже ликвидированы, а оставшиеся – «неантагонистические». С точки зрения марксистской теории это было сомнительное предположение, но в целом сигнал казался обнадеживающим. Кроме того, Конституция гарантировала гражданам все основные свободы, включая те (например, свободу слова и собраний), которых на тот момент в СССР явно не существовало. Сталин посвятил составлению этого документа массу личного времени и сил, и, судя по тому, какое видное место он занимает в личном архиве Сталина, можно предположить, что автор гордился своим детищем.

Многие считали сталинскую Конституцию циничным пропагандистским приемом, направленным на то, чтобы обмануть Запад, но на самом деле она как минимум в неменьшей степени была адресована советской аудитории. В соответствии с новым подходом к учету мнения населения (который был впервые опробован годом ранее при обсуждении законопроекта о запрете абортов, осуждавшихся всеми слоями населения, кроме городской элиты) проект Конституции вынесли на «всенародное обсуждение», которое широко освещалось в печати: советским гражданам предлагали высказывать свое мнение относительно положений документа, и многие граждане этим предложением действительно воспользовались.

Кроме того, в соответствии с новой Конституцией было объявлено, что на ближайших выборах в советы разрешено будет выдвигать по нескольку кандидатов, – это была попытка «оживить советскую демократию», напоминавшая кампанию середины 1920-х гг. Предыдущий эксперимент провалился из-за того, что среди выдвинутых кандидатов оказалось слишком много «врагов». Будущее должно было показать, не ждет ли новую попытку та же участь.

Одновременно с послаблениями внутри страны аналогичную роль в управляемом из Москвы международном коммунистическом движении должны были сыграть «народные фронты». Бо́льшую часть 1920-х гг. Коминтерн посвятил борьбе с европейскими социал-демократами, но недальновидность такой политики со всей очевидностью проявилась в 1933 г., когда к власти в Германии пришли нацисты; в итоге в 1935 г. – слишком поздно для того, чтобы что-то изменить, – была выдвинута концепция народных фронтов, антифашистских коалиций коммунистических, социалистических и радикальных партий.

Дипломатически в 1930-х гг. Советский Союз также занял более умеренную позицию и избрал курс на примирение: СССР вступил в Лигу наций и восстановил дипломатические отношения с США, разорванные после революции. Нарком иностранных дел Максим Литвинов делал все, что было в его силах, чтобы укрепить антифашистскую коалицию с западными демократиями, хотя сохранявшееся с обеих сторон недоверие серьезно затрудняло его работу.

Большой террор