Краткая история Австралии

С того момента лишь письма позволяли держать связь с родными и друзьями. Рекомендательные письма вручались влиятельным покровителям, вновь прибывшие энергично искали даже самые отдаленные связи. Расстояние укрепляло национальные связи: отсюда популярность бёрнсовских ужинов у шотландцев, фестивалей валлийских певцов, музыкантов и поэтов, немецких мужских хоровых обществ. Послать письмо домой стоило шесть пенсов, на доставку уходили месяцы, но в 1860-х годах 100 тыс. писем каждый месяц отсылались в одну сторону и столько же приходило из Британии и Ирландии. На обоих концах при прибытии почты собиралась вся семья, друзья и соседи, чтобы обменяться новостями с другой стороны света.

Невостребованные письма на колониальных почтах служили безмолвным свидетельством хрупкости этих соединяющих людей нитей. Смерть, бесчестье или отчаяние могли положить конец общению с родственниками, оставшимися дома, либо долгое молчание могло быть нарушено десятилетия спустя посланием с далекой фермы или даже волнующей встречей. Новоприбывшие свободно перемещались в колониальном обществе и вскоре образовывали новые связи, так что мужьями половины ирландских невест, вступивших в брак в 1870-х годах в Виктории, стали не ирландцы. В данных переписи населения 1871 г. обнаружился всего один избирательный округ, где католики (а это практически означало «ирландцы») составляли более половины населения. В Австралии англичане, шотландцы, валлийцы и ирландцы жили бок о бок друг с другом.

Для Чарлза Диккенса, который писал в середине XIX в., Австралия была местом ссылки «лишних» персонажей, включая двоих из его собственных сыновей. Для Артура Конан Дойла в конце XIX в. она служила готовым источником возвратившихся оттуда таинственных людей в качестве либо победителей, либо преступников, которых Шерлок Холмс неизменно распознавал по пронзительному выкрику «куи» (сооее) или по какому-нибудь другому колониальному признаку. Утраченное наследство от австралийского ссыльного либо неожиданное наследство от давно забытого родственника-колониста стало излюбленным сюжетом художественной романтической литературы. В самой Австралии непрекращающаяся череда прибытий и отъездов создавала особые проблемы для тех, кто находился в зависимом положении: для брошенных матерей и детей требовались специальные законы и специальные меры.

Колонисты реагировали на эти нерешенные проблемы, воспроизводя знакомые им формы гражданского общества. При этом они выказывали явное предпочтение волюнтаризму, не столько для контроля над властью, сколько для ее дополнения. При всем использовании государственной поддержки в своем стремлении к экономическому развитию и материальному благополучию они строили экономику и удовлетворяли свои потребности посредством рыночных отношений. Рынок вознаграждал тех, кто справлялся с проблемами самостоятельно, и поощрял все виды взаимовыгодного обмена; при распространении принципов рынка на другие сферы общественной жизни колонистов, приверженных развитой демократии, расширялись возможности для личного выбора. Свобода личности, однако, была обусловлена тем, что она должна была использоваться ответственно. Если логика рынка постулировала безличный, обеспечивающий максимальную полезность индивидуализм, то участники рынка для утверждения своих претензий на разумную долю в плодах прогресса обращались к принятым нормам нравственной экономики. Отсюда призывы к установлению восьмичасового рабочего дня в целях защиты трудящихся от чрезмерных нагрузок. Красноречивое национальное выражение fair dinkum, означающее «честное слово», пришло из Центральной Англии, где dinkum означает «надлежащий объем работы». В Австралии выражение fair dinkum приобрело более широкое значение и обозначало кодекс норм, применимый к другим аспектам общественных отношений.

Общественные нормы нашли наиболее полное выражение в добровольных деловых отношениях, когда люди взаимодействовали друг с другом как равноправные личности, объединенные общей целью. Добровольность соединяла ожидание личной независимости с потребностью в совместных действиях, особенно актуальных в чужой стране. Клубы и общества служили для удовлетворения интересов и отдыха, физкультурные ассоциации — для спортивных игр, отделения профсоюзов — для товарищеского общения, научные общества — для развития знаний, литературные общества — для их проявления, общества взаимного страхования и общества взаимопомощи — для чрезвычайных ситуаций.