Краткая история крестовых походов

В некоторых отношениях это напоминало повторение Первого крестового похода. Армию вели за собой архиепископ Миланский и Стефан де Блуа, который сохранил с императором Алексием хорошие отношения и сумел обеспечить безопасный проход по имперской территории. Когда армия вышла к Никомедии, на нынешнем северо-востоке Турции ее встретил Раймонд де Тулуз. Там было принято решение сделать небольшой крюк и спасти Боэмунда, чье пленение турками считалось унижением христианства. И Стефан, и Раймонд категорично воспротивились этому плану – надо полагать, исходя из собственного опыта и по причинам личного свойства, – однако армия стояла на своем, и крестоносцы двинулись в самое сердце Анатолии. Турецкий султан Кылыч-Арслан в результате Первого крестового похода понес значительный ущерб, не восприняв его всерьез, чтобы вступить в союз с соседями. Но на сей раз он был полон решимости не допустить того, чтобы мелкие распри ослабили его реакцию. Объединившись с соседними турецкими эмирами, он искусными маневрами заманивал чересчур самоуверенного врага на нужную ему территорию. А через несколько дней совершил акт мести, которого ждал целых четыре года, и наголову разбил армию крестоносцев.

Горстка выживших, в том числе Стефан, Раймонд и архиепископ Миланский, спаслись бегством. Если они и пытались предупредить тех, кто шел следом, то сделать этого им так и не удалось. Все последующие волны наступления крестоносцев сокрушались: никто не успел дойти до Антиохии.

Если бы они в целости и сохранности добрались до Святой земли, у Балдуина достало бы сил раздвинуть границы королевства до естественных преград, где обустроить оборону было бы гораздо легче. Теперь же говорить о новых великих завоеваниях больше не приходилось – Балдуин мудро сосредоточил усилия на утомительной, но жизненно важной задаче укрепления своих владений.

Важнее всего было обезопасить побережье. Богатые торговые порты на Средиземном море открывали доступ к территории королевства как туркам, так и египтянам, представляя огромную опасность, поэтому их необходимо систематически покорять. Самым значимым из них был Ашкелон, позволявший египетским войскам по первому желанию совершать набеги на окрестные деревни. Если бы Балдуину удалось его взять, то египтянам, чтобы достичь территории христиан, пришлось бы двигаться по суше через беспощадную Синайскую пустыню.

С севера Иерусалимское королевство защищали Антиохия и Эдесса. Поэтому единственной сопоставимой угрозой можно было считать Алеппо и Дамаск, служившие главными операционными базами для турецких ударов.

Перед тем как куда-то двигаться, Балдуину пришлось убеждать вассалов действовать сообща, что было почти невыполнимой задачей. Больше всех проблем доставлял Танкред. Балдуин назначил этого самопровозглашенного Галилейского принца регентом Антиохии, но тот категорически противился любым призывам материально поддерживать короля. Он был занят тем, что расширял антиохийские владения и явно не горел желанием рисковать своими войсками, руководствуясь смутной уверенностью, что это к добру.

Поскольку с Танкредом никаких дел вести было нельзя, Балдуин заменил его, прибегнув к очень простому средству – заплатив выкуп за Боэмунда. Бывший норманнский принц просидел в турецкой тюрьме три года, все больше впадая в отчаяние от того, что ни одна живая душа – за исключением разве что неумелых крестоносцев во главе с архиепископом Миланским – не проявила к его освобождению никакого интереса. Но если Балдуин ожидал благодарности или даже взаимодействия, то очень скоро его постигло разочарование.

Война Боэмунда

Боэмунд, так много сделавший во благо христианского дела, теперь почти в той же степени ему вредил. Для начала он убедил графа Эдесского поучаствовать в задуманном им опрометчивом нападении на соседнего эмира. Их объединенное войско потерпело сокрушительное поражение, его коллега попал в плен, тем самым угрожающе ослабив как Антиохию, так и Эдессу. Но вместо того, чтобы попытаться устранить вред, Боэмунд попросту бросил Антиохию на произвол судьбы. Оставив в должности регента своего племянника Танкреда, он возвратился в Европу, чтобы набрать новую армию крестоносцев.

И вскоре, к своему восторгу, узнал, что стал знаменитостью. Рассказы о крестовом походе – в том числе о его личных подвигах – уже успели перерасти в легенды, поэтому он порхал от одного европейского двора к другому. В Италии, где бы ни остановился Боэмунд, собирались толпы, желая его поприветствовать, а по пересечении французской границы король Филипп предложил ему в жены свою дочь. Он пользовался такой популярностью, что английский король Генрих I даже запретил ему ступать на английскую землю из-за банального страха, что за ним пойдет слишком много дворян.