Краткая история Лондона

Не столь успешной была политика Совета (а точнее, ее отсутствие) в отношении высотных зданий. Разрешения на строительство «Центр-Пойнта», отеля «Хилтон» и отелей Сейферта пробили такую брешь, что Совет практически сдался. Шли разговоры о том, что необходимо строить высотные дома тесными группами и не разрешать возводить их вблизи Темзы, однако туманные предложения разрешить застройку «в надлежащих местах» создали предпосылки для многолетней коррупции и выдачи многочисленных разрешений в порядке исключения. Единственное, что непременно контролировалось, – это вид на собор Святого Павла, по крайней мере из западной, более престижной части Лондона, а также из Гринвича. Среди старинных городов мира Лондон тогда выделялся тем, что в нем отсутствовала хоть какая-то политика по сохранению «небесной линии» города. Для сравнения: когда в 1969 году власти Парижа разрешили построить башню Монпарнас, это вызвало такую бурю возмущения, что центр французской столицы с тех пор ни разу не осквернялся подобным образом.

Кое в чем господствующие мнения менялись. Ко времени учреждения нового СБЛ отдел жилищного строительства в Совете графства Лондон уже сомневался, нужны ли муниципальные квартиры в высотных домах. Их оказывалось трудно сдать в аренду, здесь соглашались жить только самые отчаянные квартиранты. Еще в 1957 году опрос населения Бетнал-Грина, проведенный Питером Уилмоттом и Майклом Янгом, показал, что жители хотят сохранить интимность и жизненную силу своих старых «уличных» сообществ. «Для нас это [Бетнал-Грин] не груда камней, – сказал один из опрошенных. – Важны не здания. Нам нравятся здешние люди». Они чувствовали, что вольготнее собираться вместе на улице, чем в многоквартирной башне. Не было никого, кто бы отдавал явное предпочтение последнему варианту.

Критики новой эпохи сверхкрупных застроек появлялись со всех сторон. Местный историк Николас Тэйлор писал о своем родном Гринвиче: «В эти воздушные замки были втиснуты тысячи муниципальных квартирантов, которые не могли выбрать себе квартиру на свободном рынке, а должны были согласиться с мнением выборных комитетов и их профессиональных советников… в очках, затуманившихся от слез при виде невероятной политической красоты утопии, героически встающей из руин». Патрик Райт из Хакни позднее писал об улицах, на которых были вполне крепкие дома, снесенные только потому, что правительство выделило субсидию на перестройку. Вследствие всего этого боро не мог заселить в новые дома столько же людей, сколько было выселено из старых. Башни гигантского комплекса Троубридж, выстроенного СБЛ в 1966 году, стали протекать и превратились в трущобы почти сразу после постройки. Двадцать лет спустя их снесли при помощи взрыва.

С точки зрения историка планирования Лайонела Эшера, к середине 1960-х годов официальных архитекторов Лондона уже не влекли «новые городские паттерны, драматизирующие перелом, революцию, борьбу с пережитками прошлого или символизирующие победу света над тьмой». Главный архитектор Совета графства Лондон в 1953–1956 годах Лесли Мартин сбежал в Кембридж, где его студенты заключили, что наилучший вариант жилого комплекса – это «четыре башни, уложенные на бок, вокруг прямоугольного общественного пространства». С точки зрения Эшера, это просто-напросто формат Лондона, изобретенный еще георгианцами, – тот самый, который Мартин и его коллеги в течение целого десятилетия разрушали.

Понадобилось некоторое время, чтобы правительство привело свою политику в соответствие с изменившимися мнениями. Чтобы построить современный жилой комплекс, нужно было около десяти лет (они достраивались еще в 1970-х), а викторианские террасы при той же плотности населения можно было отреставрировать за несколько недель. К 1970 году СБЛ воздвиг 384 многоквартирных дома высотой более десяти этажей. Как именно их «положить на бок», было неясно, что стало предметом многочисленных карикатур в архитектурной прессе.

Невеселый ответ на этот вопрос дал в 1968 году один из жилых комплексов в Кэннинг-тауне в районе Ньюэм. 22-этажная башня «Ронан-Пойнт» (Ronan Point) была типичным примером дома из дешевых блоков, возведенного в десятилетие гонки за муниципальными субсидиями. На восемнадцатом этаже взорвалась газовая плита, выбив несущие боковые панели башни, в результате чего на землю рухнул целый угол. Четыре жильца погибли, семнадцать получили ранения. Здание отремонтировали, но жить там решились немногие. Через шестнадцать лет его снесли, и землю застроили двухэтажными террасными домами.