Краткая история равенства

Само собой разумеется, что достичь достойного компромисса в этом деле очень и очень сложно: некоторая доля позитивной дискриминации с учетом социального происхождения действительно может быть оправдана, но если зайти в таком подходе слишком далеко, он имеет шансы стать контрпродуктивным для всех. На истину в последней инстанции в решении столь сложных вопросов не может претендовать никто. На этом фоне организация условий для широкого демократического обсуждения на основе прозрачности и экспериментов приобретает еще большее значение. К несчастью, сопутствующие алгоритмы регулярно перекладывают на студентов и их родителей без предварительного обсуждения и справедливой оценки, учитывающей все противоречия, по ходу рискуя вызвать в обществе глобальное недоверие к подобным системам, а то и к самой идее равноправия в образовательной сфере. Принято считать, что платформа Parcoursup, введенная во Франции с 2017 года, применяет определенную форму позитивной дискриминации в отношении учащихся лицеев, получающих стипендию (от 15 % до 20 % от их общего количества) и желающих поступить на подготовительные курсы. Но выбор параметров при этом скрыт пеленой тумана: платформа не определила никаких целей в количественном выражении и ни разу не провела никаких оценок. В 2021 году она ввела возможность зачислять на обучение на степень магистра в административные школы определенное количество стипендиатов (примерно 50–60 % от общего количества студентов в возрастной группе), но никаких уточнений, позволяющих определить реальную значимость этого инструмента опять же не привела[198]. Хотя основное бремя ответственности за обеспечение прозрачности и отказа от вертикальной системы обработки данных, нередко склонной к манипулированию, несут правительство и административные органы, мы должны отметить тот факт, что такого рода процесс требует обязательного активного участия всех заинтересованных участников, таких как граждане, ассоциации, профсоюзы, парламентские фракции и политические партии, которые должны добиваться передачи всех необходимых сведений, чтобы потом конструктивно пользоваться ими для выработки конкретных предложений. Существующее положение дел изменится, только когда мы приложим надлежащие усилия для создания и развития на демократической основе этого нового поля деятельности.

Помимо вопроса высшего образования нам также чрезвычайно важно обеспечить прозрачность, позволяющую коренным образом пересмотреть систему выделения средств на начальное и среднее образование. Когда молодые люди поступают в университет, радикально сокращать неравенство их возможностей уже слишком поздно: действовать надо гораздо раньше. Ведь неравноправие в сфере образования на этом этапе доходит до удручающего уровня. Правительства многих государств внешне создают инструменты, призванные «дать больше тем, у кого почти ничего нет», то есть выделяют дополнительные средства на финансирование школ и других учебных заведений социальной ориентации для самых обездоленных. Проблема заключается в том, что при попытке собрать данные, дабы проверить, так это или нет, нередко выясняется, что дела обстоят с точностью до наоборот. Если, к примеру, проанализировать данные по государственным коллежам в столичном регионе Иль-де-Франс, выясняется, что доля учителей, работающих по контракту (хуже подготовленных и более низкооплачиваемых по сравнению со штатными специалистами), либо начинающих преподавателей в самых престижных департаментах (Париж, О-де-Сен), едва дотягивает до 10 %, в то время как в наиболее непрестижных (Сен-Сен-Дени, Валь-де-Марн) составляет уже 50 %. Анализ платежных ведомостей в сфере народного просвещения, проведенный Асмой Бенендой, наглядно показал, до какой степени система движется в противоположную от заявленной сторону. Если подсчитать среднюю зарплату по различным школам, коллежам и лицеям, принимая в расчет, с одной стороны, слишком маленькие надбавки в престижных заведениях, с другой – все остальные выплаты (связанные со стажем, уровнем образования, работой в штате или по контракту), то выясняется, что среднее вознаграждение прямо пропорционально количеству детей из привилегированных классов, которые учатся в данном образовательном учреждении[199]. Примерно та же картина наблюдается и в большинстве стран, входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития: у детей из обеспеченных семей шансы учиться у штатных, более опытных учителей гораздо выше, чем у их сверстников из неблагополучных семей, которым чаще всего приходится заниматься под руководством преподавателей, работающих по контракту или исполняющих свои обязанности на временной основе, а невысокий уровень надбавок, предусмотренный в данном случае, не может компенсировать подобное системное неравенство[200].