Краткая история религии

Картина написана в 1475 году. В центре восседает судья-Христос. Справа от него – праведники, ведомые в Рай, где их приветливо встречают ангелы. Слева же – грешники, отправляемые в Ад, где демоны тащат их в пасть дракона, дышащего огнем. Видевшие эту картину впервые воспринимали все совершенно буквально. Мир они представляли себе словно трехслойный пирог: сверху – Рай, посередине – Земля, внизу – Ад. После смерти ты отправляешься либо «наверх» – в Рай, либо «вниз» – в Ад, который, как они верили, находился прямо в сердцевине Земли. Извергающиеся вулканы с потоками горящей лавы воспринимались как «ад, разверзающий свою пасть», дабы дать грешникам почувствовать, что ждет их там, внизу.

Христиане не только изображали Ад на стенах церквей. Их проповедники, используя все свое воображение, описывали его ужасы и в своих наставлениях. В автобиографическом романе «Портрет художника в юности» ирландский писатель Джеймс Джойс вспоминает проповедь, которую он слышал еще мальчиком, когда пастор повествовал своей состоявшей из подростков аудитории о том, что дьявольская сера, сжигаемая в аду, будет, как и пламя Геенны, гореть вечно. Земной огонь, вещал проповедник, разрушает пламенем, Известно, что чем сильнее огонь, тем меньше будет длиться пожар, Но адский огонь не разрушает пожигаемых, чтобы их муки никогда не прекращались.

От мысли о бесконечных страданиях в Аду стынут жилы даже у неверующего человека. Ведь надо ж было додуматься до такого! Люди всегда творили друг с другом жуткие вещи. Но даже самая беспощадная казнь когда-нибудь да заканчивается – хотя бы со смертью жертвы. В Аду же самое жестокое то, что адская боль длится бесконечно. Заключенные туда проводят вечность в постоянном сейчас, для них не существует потом, на которое они могли бы надеяться. На изображении Страшного Суда в Солсберийской церкви автор приписал латинскую фразу – Nulla in redemption («Избавления не будет»). За 100 лет до того, как неизвестный художник написал эти слова на стене церкви Святого Томаса в Солсбери, итальянский поэт Данте сочинил знаменитую поэму о том, что сам он назвал Inferno (Адом). На вратах он начертал: «Оставь надежду, всяк сюда входящий».

Смысл тот же. В аду нет ни конца, ни надежды. Такова самая жуткая перспектива, когда-либо представившаяся человеку. Заметим, кстати, что Святой Фома Аквинский, величайший богослов Католической церкви – и, вообще, добросердечный человек – писал, что особенным удовольствием в Раю будет комфортный балкон, с которого его обитатели смогут наблюдать происходящие внизу пытки проклятых: «Для того чтобы блаженство святых было более приятным для них… им дана возможность видеть наказания осужденных». Получается, что ад – это страдание для проклятых и блаженство для спасенных.

Ужасающе. Религия, однако, умеет распознавать и смягчать свои наиболее крайние доктрины. Мы уже знаем: мусульманские богословы предполагали, что идея о предопределенности, изложенная в Коране, несовместима с милосердием Аллаха. Нечто подобное произошло и в Католической церкви с учением об Аде. Разве невозможен был некий средний, промежуточный вариант для тех, кто и недостаточно хорош для Рая, и не настолько грешен, чтобы быть брошенным в Ад? Почему бы не учредить такой учебный центр, где грешники смогут усердно готовиться к переэкзаменовке для допуска на Небеса?

Необходимость этого была признана, и в XII веке такое место было официально учреждено. Оно называлось Чистилищем. Разница между Адом и Чистилищем в том, что из последнего есть выход. В том, как это было устроено, прекрасно разбирался все тот же Фома Аквинский. Он объяснил, что, если люди умирают до того, как искупят свои грехи, в Чистилище им предоставляется второй шанс сделать это. Главное – там сохранялась надежда.

Конечно, оно было одновременно и местом болезненных страданий, однако мученики знали, что это не навсегда: в свое время врата Рая откроются и для них/

Учреждение Чистилища было актом милосердия, призванным уменьшить страх перед гибелью. Но Церковь обычно умудряется коррумпировать даже собственную доброту, Так произошло и здесь. Учение о Чистилище превратилось в финансовую аферу – настолько возмутительную, что она растерзала саму Католическую церковь/ В следующей главе мы расскажем о том, как это произошло.

Глава 26 Викарий Христа

За тысячу лет с момента признания в IV веке Константином христианства официальной религией Римской империи Церковь прошла путь от преследуемой секты ожидающих возвращения Христа до громадного института, самого влиятельного на планете. Владычествуя и в светской, и в духовной сферах, она утвердила их неразрывное слияние. Величественная институция, прославленная своими как пороками, так и добродетелями, она распоряжалась миром, подчиняя себе монархов и управляя армиями. И, хотя она бесконечно отдалилась от распятого проповедника, за которым призывала следовать, Иисус все же оставался ее основанием, и влияние его тревожащего присутствия на Церковь никогда не ослабевало.