Краткая история религии

Тецель был инквизитором. Его серьезным успехом стало то, что он сумел убедить архиепископа Майнца назначить его представителем по продажам индульгенций. Архиепископ тогда находился в тяжелой ситуации. Огромная епархия погрязла в долгах. Вдобавок, Папа обязал его внести крупное пожертвование для восстановления Собора святого Петра в Риме. Вот тогда архиепископа и осенила блестящая идея. Почему бы не заключить с Римом сделку? Пусть Папа утвердит Тецеля как официального продавца индульгенций на условии, что половина вырученных денег будет идти архиепискому Майнца, а другая половина – в Рим. Это будет выгодно для обеих сторон. Сделка состоялась. Вот что привело Тецеля и его спутников в Ютербог тем апрельским утром 1517 года. Деньги в скором времени потекли рекой.

Однако через несколько месяцев после взлета продаж индульгенций в Ютербоге все испортил другой немецкий священник. Возмущенный идеей, будто место в Раю может продаваться за деньги, в соседнем городе Виттенберге он прибил на двери церкви документ, в котором на латыни объявил продажу индульгенций делом, противоречащим христианству. В течение нескольких недель этот манифест был переведен на немецкий и другие европейские языки. К концу ноября 1517 года о нем говорили по всей Европе. В Риме Папа Лев поначалу не принял этого всерьез. «Очередной немецкий пьянчуга», – отмахнулся он. Однако его ждало суровое отрезвление.

«Немецким пьянчугой» оказался монах по имени Мартин Лютер. И он от своих убеждений не отступал. Переменить взгляды пришлось Папе. Его изумление обернулось гневом, когда ему сообщили, что после появления документа Лютера продажи индульгенций упали и приток денег резко сократился. Планы по реконструкции собора Святого Петра оказались под угрозой. Тогда Лев в своей папской булле лишил Мартина Лютера священнического сана и запретил все его сочинения. Получив копию буллы, Лютер публично сжег ее. В тот день он сжег нечто большее, чем просто копию папской буллы. Он сжег мост, соединявший его с Католической Церковью, и начал распространившийся на многие страны бунт, названный историками Реформацией. Когда она завершилась, Европа оказалась раздроблена.

Мартин Лютер родился в Айслебене 10 ноября 1483 года в семье Ганса и Маргариты Лютер. Несмотря на бедность и наличие семерых детей, родители сумели дать сыну хорошее образование. Он учился в университете Эрфурта и в 1505 году стал монахом в прославленном ордене августинцев. Двумя годами позднее он был рукоположен в священнослужители, а в 1512 году стал преподавать в Виттенбергском университете. Мартин Лютер быстро пошел вверх, и в 1510-м его направили в Рим вести переговоры от имени ордена. Привыкший к тихой и неспешной жизни в Виттенберге, Лютер был потрясен распущенностью и корыстью, с которыми столкнулся в Вечном Городе. Однако вернулся он в Виттенберг с тревогой отнюдь не только о положении великой Римской Католической Церкви. Волновался он о своей собственной душе и о том, сможет ли Церковь спасти его от Ада. Афера с индульгенциями и другие проявления коррупции явно не улучшили его впечатления. Однако главной причиной его беспокойства была даже не Церковь, а открытие им Библии.

Разумеется, Библия никем не была потеряна. Избранные ее фрагменты зачитывались по-латыни каждый день во время мессы. Однако к этому времени Католическая Церковь пользовалась ею в основном, для того, чтобы поддерживать собственную власть. Писание рассказывает о Христе, жившем давным-давно в Святой Земле – в той самой, которую были посланы освобождать от мусульман крестоносцы. Но теперь намного важнее было совсем не это, а то, что Папа – наместник Христа на земле. Все главное в Библии сводилось к Папе. Теперь властью пускать в Рай и отправлять в Ад обладал именно он – вне зависимости от того, о чем говорилось в древней книге, прочесть которую могли очень немногие, поскольку она была написана на латыни. Мало кто из священников, читавших ее на Мессе, знал латынь. Это было лишь повторение священных слов – как чтение Корана: слово действует, даже если ты его не понимаешь.

Ко времени Лютера еще оставались люди, способные прочесть и понять Библию. И не только на латинском языке, на который она была переведена тысячу лет назад. Ученые мужи, такие как Лютер, читали Ветхий Завет в оригинале на иврите, а Новый Завет – в оригинале по-гречески. И то, что они там видели, все больше их настораживало. Они понимали, что Книга содержит слово Божье, а не слова Папы. Библия была благой вестью, если понять ее правильно. И очень дурной, если воспринимать ее неверно. И Лютер начал подозревать, что Католическая Церковь в своем понимании Библии заблуждается, катастрофически заблуждается.