Краткая история театра

Одним из первых немецких режиссеров, отказавшихся от декораций, был Йеснер. Он заменил их ступенчатыми помостами (Spieltreppe), которые позволяли актерам играть на разных уровнях. Постановки Йеснера и Пискатора, ученика Рейнхардта и провозвестника эпического театра, имели на Западе значительное влияние. Пискатор, как и Рейнхардт, в конце концов переехал в США, к этому времени уже полноценную театральную державу, начавшую воспитывать собственных режиссеров. Наиболее успешными из их числа были Гатри Макклинтик, в чьих лучших постановках играла его жена Кэтрин Корнелл, и Элиа Казан, поставивший пьесы двух знаменитых американских драматургов: Артура Миллера (Смерть коммивояжера) и Теннесси Уильямса (Трамвай «Желание»). Но в первую очередь американский театр славился работами сценографов: Ли Симонсона [237], Нормана Бела Геддеса, Алин Бернстайн, Джо Мельзинера и Бориса Аронсона. Важной фигурой того времени был Роберт Эдмонд Джонс [248]; будучи членом ассоциации «Провинстаун плейерс», он способствовал продвижению карьеры Юджина О’Нила. О’Нил, блестящий драматург, с равной легкостью ориентировавшийся в древнегреческой трагедии, реалистическом театре и драме символизма и экспрессионизма, нарушал самодовольную успокоенность своей аудитории, показывая ей миры, которые до тех пор не исследовал ни один американский автор. Его творчество по сей день остается главным вкладом США в историю мировой драматургии.

[244] Джон Гилгуд, признанный лучшим Гамлетом своего поколения, в постановке пьесы Шекспира, осуществленной «Новым театром» в Лондоне. 1934Хотя Гилгуд достиг вершин мастерства в шекспировских ролях, он часто играл и в современных пьесах, например в Ничьей земле Гарольда Пинтера (вместе с Ральфом Ричардсоном), вышедшей в Лондоне в 1975 году и в Нью-Йорке в 1976-м, а также успешно работал как режиссер.

[245–246] Эскизы костюмов студии Motley для Мариуса Горинга в роли Ричарда III (слева) и для Майкла Редгрейва в роли Антония (справа). Королевская Шекспировская компания. Стратфорд-на-Эйвоне. 1953

Дизайн-студию Motley создали в Лондоне сестры Софи и Маргарет Харрис в компании с Элизабет Монтгомери. Они же создали костюм Гамлета для Джона Гилгуда (ил. 244).

О’Нил не испытывал недостатка в хороших исполнителях ни в Нью-Йорке, ни в Лондоне, где его высоко ценили и много ставили. Но в целом в те годы, когда многие американские актеры шли на зароботки в Голливуд, сделать себе репутацию в мире англоязычного театра можно было только в Лондоне, играя в классических спектаклях, в частности на сцене театра «Олд Вик», который возглавляли Лилиан Бэйлис и Джон Гилгуд, лучший Гамлет своего поколения [244]. Так начинали Лоуренс Оливье [247], позже ставший директором первой английской Национальной театральной компании; Ральф Ричардсон, тонкий актер, как никто умевший создать удивительно целостный образ; Дональд Вулфит, неутомимый пропагандист Шекспира; Майкл Редгрейв [245], прекрасно исполнявший нервные, интеллектуальные роли; Алек Гиннесс, актер, бравшийся за всё и, по мнению поклонников его таланта, слишком часто снимавшийся в кино; и наконец, Энтони Куэйл, в 1948–1956 годах занимавший пост художественного руководителя театра в Стратфорде-на-Эйвоне, будучи непривычно молодым для такой должности. Впрочем, сходным образом еще более юному Питеру Холлу [243] было суждено возглавить Национальный театр, когда тот открылся вновь в лондонском Саут-Бэнке в сезон 1976/1977 годов.

[247] Лоуренс Оливье в роли Тэттла в постановке пьесы Конгрива Любовь за любовь. Театр «Олд Вик». Лондон. 1965

Американцы, а вслед за ними и жители Лондона полюбили актерский дуэт Линн Фонтэнн и ее мужа Альфреда Ланта [249], впервые выступивший в 1924 году. Не менее плодотворным было сотрудничество французского актера Жана-Луи Барро, первоначально обучавшегося пантомиме, и его супруи Мадлен Рено [240], прошедшей строгую школу «Комеди Франсез». И у себя дома, и за границей их труппа выпускала первоклассные постановки, в частности по пьесам Клоделя, которые прежде из-за своей сложности не считались предназначенными для сцены. В Полуденном разделе (возможно, лучшем произведении драматурга) выступала одна из самых одаренных французских актрис Эдвиж Фёйер; ее партнером в этом спектакле, где она блестяще исполняла роль чувственной Изе, был сам Барро, игравший терзаемого страстью и отчаявшегося Мезá.