Краткие вести о скитаниях в северных водах

[итак, они] отправились вслед за островитянами. Пройдя с половину ри (половина нашего ри)[64], вышли на вершину горы и увидели, что по ту сторону стоят два человека с прекрасной осанкой, совсем не такие, как те островитяне. На них была одежда из красного сукна, а в руках — охотничьи ружья. Увидев [наших моряков], они вдруг выстрелили холостыми зарядами. Все пятеро перепугались, но те двое подошли к ним и стали их успокаивать, гладя по плечам и по спине, [стали говорить что-то, и] хотя слова и были совершенно непонятны, но жесты [их] говорили: "Пойдемте сюда!". Сопровождаемые толпой островитян [моряку] перевалили через гору, и тут открылся вид на все побережье северной стороны, однако нигде не виднелось ни одного человеческого жилья.

Там, на берегу, собралось много людей, одетых в сукно и бархат. У всех были копья и ружья. Туда и повели пятерых моряков. О чем-то посовещавшись, привели [их] к чему-то вроде солодовни[65], и, открыв двери, ввели внутрь.

Войдя, они увидели, что находятся в помещении шириной два с половиной кэна[66] длиной шесть-семь кэнов. Сделано оно так: в земле вырыта яма, над нею устроена кровля из брусьев, упертых в края земли и соединенных вместе в форме иероглифа *** [человек], /14/ поперек на них уложены бревна, покрытые травой, сверху насыпана земля. В центре этого строения пол земляной, а по бокам с двух сторон — деревянный, устланный досками. Два человека, которые встретились в горах, а также и те, которые с оружием в руках собрались на морском берегу, были людьми из России, находящейся на большом западном континенте "Европа". Первых двоих звали: одного — Федором Михайловичем, другого — Яковом[67].

Земля эта называется Амчитка. Она находится между двумя материками — Азией и Америкой, и, хотя расположена в нескольких тысячах верст к востоку от самой России[68], недавно была присоединена к ней и поэтому сюда приезжают люди, чтобы собирать налоги и вести меновую торговлю на местные продукты. [приезжающие] сменяются каждые пять лет. Стреляли они холостыми зарядами потому, что, увидев потерпевших кораблекрушение, приветствовали их с благополучной высадкой на сушу. Говорят, что вообще в их стране принято стрелять из ружей [в ознаменование всякого рода] радостных событий. Вышеупомянутое помещение называется барабара[69] и является жилищем русских. Жители же острова все [обитают] в пещерах (подробности о местных обычаях — в разделе "Обычаи инородцев"). Итак, здесь им дали что-то вроде чая. Впоследствии они узнали, что [вместо чая здесь] варят листья травы, растущей на камнях на берегу моря.

Пока то да се, а день шел, и они проголодались. Тогда они стали показывать на рот и хлопать себя по животу. Увидев это, [хозяева] ваяли рыбу длиной около одного сяку каждая, завернули в траву и сварили в соленой воде. Затем подали [ее] на стол, похожий на створку двери, налили полные деревянные миски какого-то супа, с виду вроде сиродзакэ[70], и дали деревянные ложки. Эта рыба называется сутатйкий из породыайнамэ[71]. Суп называется сарана, /15/ потому что он делается из корней сараны, которые варят в воде, затем толкут и растирают с водой. Там это обычная пища. Русские, когда находятся здесь, тоже питаются ею. Говорят, что кроме того там в пищу идут треска[72], морской еж, мясо морского зверя, дикие гуси, утки.

После еды пятеро русских, оставив Исокити вдвоем с Синдзо, с копьями и ружьями в руках окружили Сёдзо, Коити и Сэйсити и повели их не по прежней дороге, а в сторону западных гор. Увидев это, Исокити подумал, что раз их повели другим путем да еще взяли с собой копья и ружья, то, конечно, хотят увести за горы и там убить. В невыразимом горе он решил, что коли уж все равно судьба умирать, так умереть лучше вместе, как вместе они были до сих пор. Вдвоем с Синдзо [они] выбежали из землянки и закричали: "Подождите, подождите". Услышав их, те трое стали оборачиваться и наконец в нерешительности остановились. Синдзо и Исокити бросились бежать, чтобы вернуть их. Тогда оставшиеся [у землянки] русские подбежали и задержали их. Видя это, ушедшие вперед [русские] вернулись вместе с тремя [японцами]. При этом у русского, с виду похожего на начальника, на лице отражался гнев, и трое японцев, [шедшие с ним], сказали, обращаясь к Исокити:

— Уж если нас занесло волнами в чужую страну, так не может быть никакой надежды на то, что мы сможем долго прожить. Нам тоже хочется и жить и умереть вместе с вами, но придется расстаться здесь. Ведь кто знает, какое великое горе придется нам испытать, если мы еще больше рассердим этих людей. А если мы положимся на их волю, то, кто знает, может быть, жизнь наша будет сохранена. Только давайте вместо Синдзо оставим здесь Коити: ведь Коити годами старше его.