Краткий курс теоретической метафизики

Однако нельзя сказать, что общепринято трактовать философию христианства именно как реализм в указанном выше смысле. Среди специалистов термином "философия христианства" принято называть совокупность текстов, созданных в среде христианской культуры. Сам термин был предложен Эразмом Роттердамским. Начало христианской философии относится к III.в. н. э., когда Климент Александрийский и затем его последователь Ориген попытались совместить библейские тексты с греческой философией, в частности, с платонизмом. Климент, по-видимому, бывший человеком интеллектуального склада, имел потребность в таком совмещении, в создании некоей теологической метафизики, умопостижимом представлении о Боге. Именно ему принадлежит введение в христианскую теологию понятий "града небесного" и "града земного", развитых впоследствии Августином Блаженным. Он также впервые поставил вопрос о соотношении веры и разума, считая, что пророчества и мудрствования дополняют друг друга, а философия является интеллектуальной оградой божественного откровения. Клименту также принадлежит идея апокастасиса, всеобщего спасения и конечности адских мук.

Эта идея была развита Оригеном, который утверждал, что посмертное воздаяние и ад относительны, и Бог по своей благости в конечном итоге спасет не только праведников и всех людей, но и самого Сатану. Ориген также ввел в христианскую теологию учение о логосе, которое в IV-м Евангелии интерпретировано как "Бог слова". Хотя в греческой философии термин "логос" имеет гораздо более глубокий смысл, чем просто "слово".

В настоящее время все эти метафизические изыски не имеют практического интереса. Разве что развитое Оригеном представление о предсуществовании душ, якобы осужденное вместе с его автором на V Вселенском соборе 553 года. Впрочем проф. А.Карташов в своей истории вселенских соборов христианской церкви [28] утверждает, что "благодаря неточности учебников распространилось ошибочное мнение, будто Ориген и его учение анафематствованы V Вселенским собором, чего на самом деле не было. Дело оригенистов разбиралось, и осуждение Оригену вынесено местным Константинопольским собором, который предшествовал V Вселенскому в том же 533 г.". И то под нажимом императора Юстиниана I, который как богослов-люби-тель считал, что верующие будут более ревностно относиться к делу своего спасения, если в их распоряжении будет всего одна жизнь. Т. о. юридически вердикт поместного Константинопольского собора распространяется только на Константинопольскую церковь, но не на Вселенскую. Нужно отметить, однако, что представления Оригена о предсуществовании и посмертном воплощении душ в шаровидные тела весьма далеки от верований индусов и буддистов в переселение душ, которые ныне обрели большую популярность.

В отличие от бабушек, представляющих основной контингент приходов Православной церкви, принятие ее догматов для людей интеллектуального склада сопряжено со значительными трудностями. Причина — в принципиальном консерватизме Православия (ортодоксии по-гречески). Его догматика естественно, выражена в рамках мировоззрения времени ее создания (начиная со времен Отцов Церкви — IV–V вв. н. э.). Для современного интеллектуала учение Церкви представляется крайне архаичным и не соответствующим уровню развития культуры в ХХI в. Но архаична только форма, а суть — это вечные истины, данные в Откровении, и не нуждающиеся в модернизации. Тем более, что всякое изменение "от человеков" ведет к искажению веры. Известно, к каким плачевным результатам привела Реформация в католической церкви. Сам М.Лютер в конце жизни пожалел, что все это начал.

В Православии многое кажется не логичным, темным и даже абсурдным. Даже главные догматы о Троице и двойственной природе Христа как Богочеловека. Как это может быть? И как единый Бог может быть в трех лицах? Но эта непредставимость как раз и свидетельствует о том, что Православие — не измышление "маленького, как атом, человеческого ума", чем являются весьма логичные и понятные протестантские и сектантские ереси. Это Откровение об Истине, которая невыразима в посюсторонних понятиях. Только ниспосланное свыше Откровение может указать реальный путь к спасению. Миф о строительстве Вавилонской башни можно трактовать и как аллегорию невозможности людям своими усилиями достичь неба. Невозможно ни построить башню до неба, ни найти гору, которая своей вершиной его достигает. Только спущенная с неба "лествица" ведет к вечной жизни. Поэтому нужно отдать должное Отцам Церкви, которые, не побоявшись парадоксальности дуализма Бога и человека, Единства и Троичности, смогли выразить трансцендентные истины в рамках общепонятной онтологии реализма. Сейчас уже никого не смущает корпускулярно-волновой дуализм природы света, хотя представить, как это может быть, невозможно. Также не нужно смущаться и парадоксальностью догматов Православия. Тем более, что для людей интеллектуального склада важна не философия христианства, а практика Православия.