Краткий миг

Они подъехали к КПП при въезде в коттеджный посёлок. Прасковью немного огорчило, что прервался такой интересный для неё разговор.

— Господи, тут прямо блок-пост, неплохо оборудованный. Жить в таком месте… Брр-р… — Богдан передёрнулся, вероятно, вспомнив про КПП, за которым он жил так долго.

Прасковья показала в окно своё служебное удостоверение, но это было лишним. Охранник отдал честь, впрочем, довольно расхлябанно. Шлагбаум тотчас поднялся. «Странно, — подумала она, — за каждым нашим шагом следит искусственный интеллект или как это теперь называется, но есть какая-то иррациональная потребность поставить допотопный шлагбаум с охранником».

Иль чума меня подцепит,
Иль мороз окостенит,
Иль мне в лоб шлагбаум влепит
Непроворный инвалид,

— продекламировала Прасковья.

Иван встречал гостей на крыльце: надо полагать ему сообщили с блок-поста, как назвал это сооружение Богдан. Розовый, седовласый, в светло-серой вязаной кофте с косами, похожий на деда Мороза.

— Здравствуй, Иван, — они с Прасковьей наскоро обнялись. — Ты чего мёрзнешь?

— Да вот вас жду-не дождусь. Входите в дом.

В не слишком просторной прихожей с зеркальной стеной, за которой скрывались шкафы для одежды, Прасковья начала было их знакомить.

— Погоди, вы разденьтесь, а потом познакомимся с чувством, с толком, с расстановкой, — проговорил Иван добродушно-ворчливым дед-морозовским тоном. Разделись, переобулись в привезённую сменную обувь. Богдан, молодец, захватил свои мягкие-мягкие мокасины, а она — тёмно-синие бархатные тапочки с незабудками: ни одних туфель под рукой не оказалось. Появилась Галина-Галка-Галчонок — так она называлась в разных обстоятельствах и разными людьми. Тоже седовласая, красиво завитая, в розово-сером платье, очень к ней идущем. Не в тапочках, а в чёрных лакированных лодочках. Дед Мороз и Снегурочка. Кстати, оба похудели, постройнели: видно, старались.

— Богдан Борисович Светов, — проговорила Прасковья и тотчас ощутила смутное недовольство Богдана. — Галина Ивановна Никанорова. Иван Никитич Никаноров.

— А можно без отчества? — добродушно улыбнулся хозяин. — Мы тут все без отчеств. С Прасковьей давние соратники, хоть она нас в последнее время подзабыла. Очень рад, Богдан, с Вами познакомиться.

— И я очень рада, — протянула руку Галчонок, принимая купленный по дороге букет розовых роз, оказавшийся очень подходящим к её наряду. Руку Богдан не поцеловал, а просто пожал.

Новый дом Ивана Прасковья видела впервые. По-модному одноэтажный, впрочем, с обитаемой мансардой, во внешней отделке он был подчёркнуто традиционным: красно-кирпичный с белой окантовкой. Внутри всё одновременно очень традиционно и современно. Стены гостиной покрашены в умиротворяюще зелёный цвет, местами — белая кирпичная кладка. В углу — огромный фикус. Прасковья знала: этот фикус — исторический, его вырастила Галчонок из семечка, которое посадила в третьем классе. И вот он рос-рос и вырос до гигантского размера.

История фикуса была обязательным блюдом в этой семье.

— Как фикус перевезли? — спросила Прасковья у Галчонка.

— О, это была непростая операция, кое-какие ветки поломали, но видишь — стоит.

Рос фикус в гигантской дощатой кадке, окрашенной в белый цвет: тоже своеобразное ретро. Да и сам фикус — ретро. На подоконниках — множество цветущих гераней.

Мебель — белая, и вдруг красивый зелёный резной буфет, украшенный вырезанным из дерева виноградом.

— На заказ? — спросила Прасковья.

— Да, — кивнула Галчонок. — Эти ребята очень любят своё дело, всё время выдумывают новые фасоны, изучают старинные буфеты, черпают оттуда идеи. У каждого их буфета — своё имя. Этот знаете, как называется? «Зелен виноград». Правда, забавно?

Кухня-столовая перетекает в гостиную. В кухне одна из стен — полукруглая и остеклена с пола до пололка. За стеклом — молодые яблони, кусты у забора, фундаментально оборудованная кормушка для птиц — летом наверняка тут замечательно, да и зимой чудесно. А дальше снежная равнина и сосновый лес: дом на краю посёлка. Вдоль кромки леса — тактично выкрашенная в зелёный цвет ограда: посёлок закрытый.

В столовой белый овальный стол, рассчитанный человек на двенадцать как минимум. На одном конце накрыто к завтраку, тут и знаменитый торт — белый, нарядный, тоже подходящий под интерьер. В нём тоже что-то дед-морозовское.

Галчонок провела по дому. Всё очень компактно, ничего лишнего. Спальня, кабинет хозяина и гостевая спальня. На границе прихожей и гостиной очень красивая винтовая лестница с коваными перилами, ведущая на мансарду. На перилах тоже виноград — кованый. Лестница напомнила ту, что сделал Гасан, когда объединил их квартиры в старинном доме.

— Вот ваша комната, — показала хозяйка. Тут ваш санузел, полотенца и всё прочее.

«Всё прочее» было дорогое, породистое, отменного качества и строго российского производства.