Краткое повествование

Затем он сел на коня, и, когда ехал к себе, по дороге встретил меня и сказал: «Халифа! Вот ради тебя я ездил к вашему хану и говорил с ним о тебе. И отныне езжай куда хочешь, ибо он не может задержать тебя. Но как только узнаешь о прибытии великого [хана], спеши вернуться. Я построю для тебя из камыша другой, больший шалаш, чтобы ты, когда вернешься, жил в нем просторно и свободно». Поэтому, благословляя могущественного хана и выражая ему благодарность, я сказал, говоря: «Хорошо, я поеду и сразу же после того, как узнаю о приезде [хана], вернусь. Что же касается шалаша, то не утруждай себя, ибо вполне достаточно и тех, что построены, и не нужно строить вновь».

И вот я, выехав под дождем, смешанным со снегом, и по страшной грязи переехал по мосту Аракс и поспешил в Тузах. Но калантар и мелик, проехав мост, остались, так как и по эту сторону были поселены воины; вследствие этого [они] остановились у мирз, которые были забитами от ереванских властей, ибо имели с ними дела и счеты. А утром, когда [калантар и мелик] собирались выехать вслед за мной, услышали, что могущественный хан приедет через пять-шесть дней. Они послали ко мне гонца и известили о приезде хана. Услышав [об этом], я повернул назад, ибо проехал двухдневный путь. Приехав, вновь достиг я лагеря на восьмой день после Рождества, в понедельник. Оказалось, что второй Александр прибыл днем раньше, в ночь с воскресенья на понедельник, я же прибыл в понедельник вечером и достиг берега Аракса близ моста, где находились мелик и калантар в шатре тех, кто был вместе с мирзами. Я остался там на ночь.

Глава XXV. О том, как мы предстали перед великим ханом, преподнесли ему дары, беседовали с ним, и он обнадежил нас

И во вторник, рано утром, сделав свои приготовления, мы поспешили переехать мост и направились в сторону лагеря, где были дворец и ставка великого хана. И я приехал, и мирзы, калантар и мелики, а также ереванские ага, шейх-уль-ислам и другие именитые люди, и наши кетхуды; все мы собрались вместе и так нас повели к могущественному хану. Но меня почтили раньше всех и подарки мои — лошадей, мулов и все другое, [что я] подготовил и имел с собою, — выставили вперед. Увидев это, [хан] был растроган, обрадовался мне и сказал: «Добро пожаловать, халифа! Как поживаешь? Хорошо ли себя чувствуешь? Здоров ли ты? Испытывал ли ты в пути затруднения из-за зимы и из-за снега? Ведь ты старый человек. Давно ли приехал?»[23].

В ответ я сказал:-Хан мой! Пусть бог даст тебе долгую жизнь! Сейчас, когда я узрел твое днем и ночью высокочтимое священное лицо, зима стала для меня весною. Слава Создателю, что я вижу ваше величество невредимым, здоровым и светлоликим»[24].

Он радостно засмеялся и сказал: «Абдул-Гасан-бек, отведи халифе хорошее помещение, как следует заботься о нем, это хороший, старый человек»[25].

Затем [хану] были преподнесены подарки от остальных: от калантара, меликов, ага. Хан поблагодарил и их и сказал: «Да будут незыблемы ваши очаги. Добро пожаловать!».

Затем он обратился ко всем нам: «Ступайте, отдохните!»[26].

Мы все наклонением головы приветствовали [его] и все вернулись в свои прежние жилища.

В тот же день вечером он прислал одного из своих слуг и позвал меня; и взяв с собою калантара, я поспешил к могущественному хану, в его дворец, и ему доложили обо мне. Он тотчас же позвал меня, и вместе с калантаром я предстал перед ним. Он стал расспрашивать о краях ереванских, о Карсе, о передвигающихся караванах, о Баязете и курдистанских краях. Я дал ему соответствующие ответы и с благодарностью выразил удовлетворение, говоря: «Слава богу, благодаря твоему попечению и правлению мы во всех отношениях живем спокойно. И еще, согласно твоему повелению, данному мне и хану [ереванскому] в Тифлисе, мы написали во все места грамоты о путешественниках. Кроме того, я написал арза карскому паше и эрзерумскому сараскяру Ахмаду-паше о купцах. И вот стали приходить караваны и приезжать купцы как нашего племени, так и османцы. Вот и в ближайшие дни должны прибыть большие караваны».

Снова спросил он: «Каков ереванский хан? Хорошо ли управлял? Хорошо ли обходился с вами? Заботился ли он о деле? Довольны ли вы?».

Я поблагодарил, говоря: «Во всех отношениях он хорош, добросовестно относится к делу и к службе».

Затем он спросил о краях Баязета, Курдистана и Карса, и счел мои ответы приятными сердцу. Наконец он спросил о пахоте и севе. И тотчас же я пожаловался, говоря: — [У нас пашут и сеют] недостаточно. Также нет быков, чтобы пахать. Но пусть будет твое соизволение, чтобы весною раздобыли быков в Баязете и в Карсе, за деньги или в долг, и пахали и сеяли, ибо весенняя пахота [сопровождается] поливом и должна пройти хорошо».