Краткое повествование

Одиннадцатый рисунок по [евангелию] от Иоанна: «Были вместе Симон-Петр и Фома, называемый близнец, и Нафанаил из Каны Галилейской и сыновья Зеведеевы и еще двое из учеников его. Симон-Петр говорит им: «Иду ловить рыбу». Говорят ему: «Идем и мы с тобою». Пошли и тотчас вошли в лодку и не поймали в ту ночь ничего. А когда уже настало утро, Иисус стоял на берегу; но ученики не узнали, что это Иисус. Иисус говорит им: «Дети! Есть ли у вас какая пища?» Они отвечали ему: «Нет». Он же сказал им: «Закиньте сеть по правую сторону лодки и поймаете». Они закинули и уже не могли вытащить сети от множества рыбы...

«... Когда же вышли на землю, видят разложенный огонь, и на нем лежащую рыбу и хлеб. Иисус говорит им, принесите рыбу, которую вы теперь поймали. Симон-Петр пошел и вытащил на землю сеть, наполненную большими рыбами, которых было сто пятьдесят три; при таком множестве не прорвалась сеть. Иисус говорит им: «Придите, обедайте». Из учеников же никто не смел спросить его: кто ты? зная, что это господь. Иисус приходит, берет хлеб и дает им, также и рыбу».[32].

А на двенадцатом рисунке, находившемся на другом конце омофора, изображалась передача власти и ключей апостолу Петру.

Столько рисунков было на драгоценном омофоре, весившем 750 драм.

А на другом омофоре, на черной материи, были семь крестов, с золотом и жемчугами, прекрасные и тяжелые кресты, вышитые на омофоре.

Я счел обременительным подробно описывать все рисунки и изображения. И еще отделанная золотом палица, подобная нашим палицам. А [в середине палицы] — изображение Христа, осеняющего крестным знаменем. В четырех углах [палицы] — образы евангелистов.

За это я облачил их в халаты и одарил по мере своих сил, ибо двое мужей из самых ближайших слуг его, по [его повелению], подняв на руках, принесли и положили передо мной, приветствуя меня от имени великого хана, и с любовью спрашивали о моем здоровье.

И хотя они не желали принять мои дары из страха перед ханом, но так как я насилыно заставил их [взять], уверяя их, говоря: «Я никому не скажу об этом ни слова, а вы не говорите об этом своим товарищам», тогда поверив мне, с величайшим страхом они, наконец, взяли, ибо так установил многомудрый хан: если он посылает кому-либо что-нибудь, и [те, кто] относят, потребуют вознаграждения или возьмут [его], безжалостно убивает таких. Затем, выйдя, они пошли к месту своей службы.

А хан ереванский и весь его лагерь, находившийся по соседству со мною, узнав об этом и увидев дары, в великом восторге и изумлении удивлялись знакам любви великого [хана] ко мне, его благоволению. И ежедневно приходили они ко мне с поздравлениями. И, полюбовавшись [подарками], удалялись в восхищении. Слава господу, и благословенно имя Его. Лишь один Он творит чудеса.

Глава XXVII. Описание шатра, который привезли из Казвина, и о том, каков он. О том, как установили, [чтобы] мы ежедневно являлись на селам к великому хану. О том, как приходившим на селам ежедневно готовили места для сидения

После этого последовал приказ от могущественного хана, [чтобы] я, ереванский хан и прибывшие с нами ежедневно с восходом солнца являлись повидать [хана] и приветствовать его. И приготовили для каждого близ его[33] жилища и дворца навесы из камыша, подобные сундурме, называемые здесь айванами, длиною в 10-15 и 20 обхватов, шириною в 2 обхвата. И прибывшие от каждого города сидели под одним из навесов отдельно, вместе с согражданами.

Рано утром мы пошли в установленное место. Место каждого человека было определено и известно. И каждый знал свое место.

В третьем часу могущественный хан выходил из внутреннего [отделения] в диванханэ и [после того, как] чавуши сотворяли молитву, все по очереди проходили перед ним, наклонением головы молча приветствовали его и отходили. И место, где жил хан, было построенным из дерева дворцом, а крыша была сделана из досок, а окружающая шатер ограда и место для женщин и жилища [были построены] из тростника.

Внутри и вне дворца хана было много шатров. Также и в нашем жилище, находившемся вне лагеря на крутом берегу Аракса, в получасе езды от главного лагеря было сооружено более пятисот шалашей из тростника, ибо некоторых из прибывших ханов хотели поселить и поместить там, но, так как эти шалаши были далеки от дома хана, этого не разрешили и поместили их вокруг жилища хана.