Краткое повествование

И очень долго разговаривал с нами. Во-первых, о куполе, который велел воздвигнуть по подобию его шатра, чтобы осталась память о победе и упоминалась потомками. И, во-вторых, о том, что нам следует приготовиться и защищаться от вероломства агарян, пределы [земель] которых находятся близко от наших границ. И так он говорил с нами целый час: то с ханами, то со мной, пока мы не сошли с холма в поле; затем повелел нам сесть на коней и ехать вслед за ним. Он провел ту ночь в месте, называемом Баш-Абаран, и вечером пригласил меня на ужин. И утром отослал Баба-хана, Сардар-хана, хана ереванского и нахичеванского хана на свои места. В это время осаждали Ереван, чтобы эти четыре хана, вновь осадив [его] с четырех сторон, охраняли так, чтобы не могли въезжать и выезжать.

А меня он повез с собою до места, именуемого Джинлигел, и снова пригласил меня к столу. И ибо был пост преставления св. Богородицы, посему я, осмелившись, оказал: «Хан мой, вот уже 5-6 раз как ты приглашаешь меня к своему столу. И каждый раз [это] случалось в постный день. А я жажду сладостной пищи твоей, которая, кажется мне, подобна манне, которая сходила с высоты. Поэтому прошу твое величество, чтобы ты позволил [мне], молящемуся за тебя, отнести в свое жилище лежащую передо мною пищу». [Хан] радостно рассмеялся и сказал: «Халифа, а завтра будешь есть?» Я сказал: «Нет». Он умилился от этого и сказал: «Хорошо, завтра тоже поедешь со мной. Ты вновь приглашен к моему столу, ибо и я съел много твоего хлеба. А затем разрешу [тебе] вернуться в Уч-Килисэ». И по этой причине я поехал с ним и на следующий день. И в тот вечер он вновь пригласил меня. И повелев наполнить тарелку пловом, бывшим перед ним, [хан] приказал слугам хранить его и отнести в мой шатер. Именно так они и поступили.

И после того, как мы поели — они скоромное, а я мед и другие сладости, — трапеза окончилась, они — [а] также и мы — вымыли руки; я, став на ноги, поблагодарил [хана] и [остался] стоять. А он сказал: «Халифа, я тебя отпустил. Счастливого пути! Поезжай в свой монастырь и молись за нас». А я, умоляя, просил его [разрешить мне] ехать с ним до Арпачая, но второй Александр вовсе не пожелал [этого], не позволил, но сказал так, говоря: «Ты стар, жаль тебя. Вернись, вернись к себе и молись за нас».

Глава XVII. О том, как я, проводив хана, вернулся в Эчмиадзин. Об осаде Карской крепости; о том, как персы отвели реку и [лишили] крепость воды. И о [том, как] турки обещали [персам] сдать Ереван. [О том, как] хан поехал в Тифлис и пригласил нас туда

И очень рано [утром] мы вернулись из стана и прибыли в Эчмиадзин в день субботний, в праздник св. Богородицы. И ночью мы доехали до святого престола. А утром, после литургии, мы вкусили за столом пищу, которую пожаловал хан и выпили чашу во имя его. И затем [мы стали] торопить строителей дворца, который хан приказал соорудить на вершине холма, на месте его шатра. И поручил мне и мелику Мкртуму, дабы мы были управляющими, и чтобы расходы велись с нашего ведома, или же, чтобы я назначил со своей стороны сведущего человека, дабы он следил за мастерами и постройками.

[Хан велел назначить] также двух мохтеметов, которых они называют саргярами, дабы они (саргяры. — Пер.) записывали расходы и помогали бы управляющим, приказывая носить камни и известь из [соседних] сел. Со своей стороны я назначил Калайчи-оглы Степаноса Эрзрумци, который находился на холме вместе с меликом Мкртумом и трудился там 40 дней, до окончания строительства.

И завершилось сооружение. [Строение] имело форму шатра с куполом, и [впадина] находилась там, где собиралась вода, которая во время дождя текла сверху по этому холму, по какому-то руслу и скапливалась в подобной саринджу впадине, над которой возвышалось строение. А когда она[16] переполнялась, вода стекала по желобу, вниз, в ущелье.

У подножья этого ущелья находилось село, которое с давних пор, как рассказывают более ста лет, [лежало в] развалинах. Обследовав это село и обнаружив жителей села, [хан] дал им рагам, чтобы они были маф, вспахали и засеяли 800 сомаров и не платили бахру, т. е. ошур. И восстановили село, и теперь живут в нем крестьяне.

А сам хан пошел на Карс и в течение месяца осаждал его. Запрудил реку, которая орошала и поила город, закрыл воду, которая по трубе сверху поступала в крепость, и со всех сторон стеснил город и, окружив его, осадил со всех сторон.