Крейсера «Адмирал Макаров», «Паллада», «Баян»

Благодаря своевременно предпринятым мерам огонь был локализован, однако окончательно справиться с ним удалось лишь через сутки - неудачное расположение части внутренних помещений мешало аварийным партиям приблизиться к очагу возгорания и, в конце концов, воду в тросовую начали подавать через специально проделанные отверстия в броневой палубе. Большой помехой стал густой дым, плотно окутавший всю носовую часть корабля и сильно затруднявший маневрирование. Как вспоминал впоследствии командир крейсера, «все мы, находившиеся на мостике, задыхались от этого дыма и с трудом могли рассмотреть что-либо спереди носа. Кто-то догадался принести к нам на мостик противогазные маски, и тогда дело пошло несколько лучше...».[⁴⁹ С.Н. Тимирёв. Воспоминания морского офицера. - СПб.: Галея-Принт, 1998. с. 102.]

Но, несмотря на трудности в управлении кораблём, «Баян», благодаря высокому мастерству старшего штурмана крейсера старшего лейтенанта К.С. Ухова и старшины рулевого Попелюшко, продолжал продвигаться к цели. При подходе к Шильдау отряду пришлось уменьшить ход до самого малого и потом даже застопорить машины, чтобы стоявшие за островом заградители и транспорта успели войти в канал. В 13 час. 15 мин. туда же вошли «Баян» и «Гражданин», малым ходом двигавшиеся теперь на норд. В 16 час. корабли встали на якорь у Харилайда, куда к 15 час. следующего дня подошли «Адмирал Макаров» и «Диана».

Сознавая в полной мере «бесполезность и крайнюю опасность дальнейшего пребывания кораблей в Моонзунде», командование флотом приняло решение оставить позицию и, загородив фарватер минами и затопленными транспортами (у южного входа в канал была затоплена «Слава», осадка которого, значительно увеличившаяся вследствие поступления воды через пробоины, не позволяла ему пройти), отвести Морские силы Рижского залива в Лапвик и Гельсингфорс.

В 16 час. 6 октября русские корабли, разделённые на несколько отрядов, начали сниматься с якоря, выдвигаясь затем на норд в район Штапельботенского буя. Вслед за тральщиками и эсминцами-«новиками» место якорной стоянки покинул и «Баян», в кильватер которому, сопровождаемые угольными миноносцами, двигались «Адмирал Макаров», «Диана» и «Гражданин». Начатый за час до захода солнца переход (с целью миновать в светлое время суток наиболее сложный в навигационном отношении отрезок пути) был осуществлен без каких-либо инцидентов. Около 20 час. в тумане открылся прожектор эсминца «Новик» и вскоре, определившись по нему, корабли встали на якорь на подходе к Лапвикскому рейду. Войдя на него с рассветом, крейсера соединились с остальными кораблями 1-й бригады, вновь вступив под командование контр-адмирала В.К. Пилкина. Но пребывание в составе соединения длилось недолго - в тот же день по приказанию командующего флотом «Баян», «Адмирал Макаров», и «Диана» перешли в Гельсингфорс, а спустя пять дней, оставив «Диану» главной базе, ушли в Ревель.[⁵⁰ М.К. Бахирев. Отчёт о действиях Морских сил Рижского залива 29 сентября - 7 октября 1917 года. - СПб.: Публ. РГАВМФ (Серия «Мориском», вып. 1), 1998. с. 76.]

Попадание германского 12” снаряда в крейсер «Баян» в бою 4 октября 1917 г.

Сражение за Моонзунд явилось последней крупной операцией «Баяна» и «Адмирала Макарова», ставшей своеобразным заключительным аккордом боевой деятельности всей бригады. Заключительные два месяца кампании были наполнены ожиданием возможного прорыва германских сил в Финский залив, однако противник, понеся крупные потери в предыдущей операции, на проявлял активности и 7 декабря соединение окончило кампанию, приступив к ремонту давно нуждавшейся в нём материальной части. На «Баяне» разобрали левый холодильник, сняли и отправили для ремонта на берегу пожарные донки № 1 и 2, а также донки береговой воды. Но прогрессирующая зимой 1917/1918 гг. дезорганизация флота не дала завершить начавшиеся работы.

«Ледовый поход»

Конец 1917 г. ознаменовался очередным зигзагом в отечественной истории, связанным с приходом к власти большевиков и начатым ими разрушением существующего государственного аппарата. Это обстоятельство наряду с ломкой прежнего уклада экономики и скорым распространением «новых порядков» по всей территории бывшей Российской империи на первых порах в значительной степени способствовало укреплению власти Советов. Однако положение нельзя было считать достаточно прочным, пока страна находилась в состоянии войны, что отлично сознавало правительство во главе с В.И. Лениным. Первым шагом к сепаратному миру с Германией стал соответствующий закон (знаменитый «декрет о мире»), принятый 26 октября 1917 г. II съездом Советов и открывший дорогу к переговорам с представителями германского командования, начатыми в Брест-Литовске 20 ноября. Однако после достижения соглашения о 10 дневном перемирии переговоры зашли в тупик, чему в немалой степени способствовала неуступчивая позиция главы советской делегации Л.Д. Троцкого.