Крепкие узы. Как жили, любили и работали крепостные крестьяне в России

Зрительских мест было пятьсот, и они редко пустовали. Сто пятьдесят актеров Сергея Каменского прекрасно справлялись с обширным репертуаром. Спектакли и балет, опера – все это театральное разнообразие было доступно губернской публике. Более того, певцов оперы, принадлежащих графу, иногда сравнивали с императорскими, и многими считалось, что на орловщине поют лучше!

Страсть к театральному делу у Каменского усиливалась с каждым годом. Он сам давал уроки актерского мастерства своим крепостным, сам разрабатывал репертуар и внимательнейшим образом следил за каждым выступлением. Огрехи, ошибки, малейшая путаница записывалась им в тетрадь для дальнейшего разбора. В антракте он заходил в гримерные и мог там же, немедля, отвесить тумаков любому актеру.

Ну а гости в то же время могли угоститься медом и пастилой, которые раздавали прислужницы всем желающим. В парке перед театром играл оркестр, завлекая публику. Билеты, кстати, граф продавал сам. А приглашения – для самых важных людей – развозил лично. Иногда раздавал билеты бесплатно.

У Каменского труппа многократно менялась и пополнялась. Чувствуя нехватку талантов, граф привозил для отдельных выступлений актеров из других губерний. С приглашенными Каменскому приходилось сдерживать свои порывы, ведь высечь свободного актера он не мог ни по какому праву. А прочих не спрашивал. Каждый крепостной, кто играл у графа в его личном театре, знал, что за неправильно сыгранный эпизод может быть жестоко наказан.

«Ребенком, в сороковых годах, – писал Н. С. Лесков в «Тупейном художнике», – я по- мню еще огромное серое деревянное здание с фальшивыми окнами, намалеванными сажей… и огороженное длинным полуразвалившимся забором. Это и была проклятая усадьба графа Каменского; тут же был и театр».

Свое состояние Каменский растратил на театральные дела. Под конец жизни у него почти ничего не осталось, а умер он в 1834 году. Тогда же умер и театр. Никто не хотел и не мог поддерживать жизнь дорогого предприятия. К тому же его все равно пришлось бы начинать сначала: Каменский отпустил всех своих актеров на волю, и музыкантов, и певчих, и тех, кто выходил на подтанцовке. Что интересно, в Орловской губернии всего было шесть театров у помещиков, например у Юрасовских и Тургеневых (родителей писателя Ивана Сергеевича), но только Каменский держал «настоящий» – куда за плату мог попасть любой.

Получила свободу после смерти Каменского и юная актриса Аграфена Кравченко. Изначально она принадлежала помещику Офросимову, который тоже держал небольшую сцену. И мать, и отец Аграфены были крепостными актерами, считались одаренными людьми, поэтому Офросимов передал всю семью графу Каменскому за солидный выкуп – за деревню в 250 душ.

Родители лицедействовали, а Аграфена танцевала. Особенно нравилось старому графу, как девочка танцует страстный испанский танец… Ей было четырнадцать, когда Каменский умер, и почти вся труппа смогла перейти в городской театр. Но уже на другом положении. Они были вольными людьми!

В мае 1842 года в Орле побывал актер Михаил Щепкин – московская знаменитость. И ведь его когда-то пытался сманить Каменский! Но посулы графа Щепкина не впечатлили, он делал свою карьеру, и крепостной театр не казался ему слишком выгодным предприятием. Спустя годы, приехав в тот самый город, куда его так настойчиво приглашали, Щепкин дал спектакль. Играла местная труппа, солировал москвич. Заметив Аграфену, он был приятно удивлен: девушка явно имела таланты!

С подачи Щепкина молодое дарованье получило ангажемент в Харьковский театр, а потом еще некоторое время гастролировала со знаменитым актером по другим украинским городам. Но характерами эти двое сойтись так и не смогли и после турне расстались навсегда. Щепкин уехал в Москву, а Аграфена какое-то время служила в Воронежском театре[58].

Помочь девушке Михаил вызывался не случайно – он сам был когда-то крепостным и актерскую карьеру строил самостоятельно, вопреки обстоятельствам. Волю он выкупил в 1822 году у своего хозяина, графа Волкенштейна. А родился в 1788-м, в селе Красное Курской губернии.

В отличие от многих крепостных актеров Михаил недолго играл в барском театре. В 1805-м ему позволили выступить на профессиональной сцене, в пьесе Мерсье. Игравший актер не смог выйти на подмостки, и его спешно заменили Щепкиным. Премьеру признали удачной, и за Михаила замолвили словечко перед Волкенштейном: позвольте ему играть рядом с настоящими служителями Мельпомены!

Курский городской театр, открытый в здании Благородного собрания, управлялся братьями Барсовыми, Александром и Петром. Они тоже, как Щепкин, вышли из крепостных – принадлежали помещику Анненкову, – но затем обрели свободу.