Крестики и нолики

Мы с мамой прождали минут пять, не больше, после чего нас провели в роскошный кабинет мистера Стэнхоупа. Его секретарша сказала маме, что это «срочно» и «по поводу нашего дела», но больше ничего. У нас с мамой возник один и тот же вопрос: о каком деле идет речь? Когда мы видели мистера Стэнхоупа в последний раз, а прошло уже три дня, он ясно дал понять, что брать наше дело не собирается.

– Миссис Макгрегор, Каллум, прошу вас, садитесь.

Стоило нам ступить в его святилище, как мистер Стэнхоуп принялся расточать улыбки. Один взгляд на него – и сердце у меня затрепетало от надежды, которую так мучительно трудно было загасить.

– У вас появились какие-то новости? – взволнованно спросила мама. – Райана отпустят?

– Увы, нет. – Улыбка мистера Стэнхоупа немного померкла, но не потухла, а голос был полон сожаления. – Ваш муж по-прежнему настаивает на своей виновности.

От этого всякая надежда в моей душе мигом погасла. Опять. Зачем тогда было нас вызывать?

– Я пытался дозвониться до вас по домашнему телефону, но там никто не отвечает, – продолжил мистер Стэнхоуп.

– Мы сейчас живем не дома. – Мама покосилась на меня. – Мы гостим у моей сестры Шарлотты, это на другом конце Медоувью.

– Вы получали оскорбительные анонимные письма? – внезапно спросил мистер Стэнхоуп.

– Ладно бы только это. – Я фыркнул. Нам еще бросали камни в окна и грозили расправой.

– Так вот, счастлив сообщить, что теперь я смогу взять дело вашего мужа, – сказал мистер Стэнхоуп маме. – А самая хорошая новость – я уговорил взять это дело Келани Адамс, королевского адвоката. Правда, ее и уговаривать особенно не пришлось.

– Келани Адамс! – Мама была потрясена.

И не она одна. Барристера Келани Адамс знали не только во всей стране, но и во всем мире. И она была барристером-Крестом. Зачем Кресту браться за папино дело?

– Я не смогу оплатить услуги такого барристера, как Келани Адамс. – Мама покачала головой.

– Об этом не беспокойтесь. Все улажено.

– Как это? – спросил я, опередив маму.

– Вот так. Все улажено. – Мистер Стэнхоуп поднял бровь, глядя на меня.

Мы с мамой недоуменно переглянулись.

– Буду признательна, если вы дадите развернутый ответ на вопрос моего сына, – произнесла наконец мама.

– Благотворитель, пожелавший остаться неизвестным, вызвался выделить на это весьма крупную сумму и пообещал в дальнейшем добавить столько, сколько потребуется, чтобы вашего супруга судили по справедливости, – мистер Стэнхоуп подбирал слова предельно тщательно.

– Мистер Стэнхоуп, милостыня нам не нужна. – Мама поджала губы.

– Это не милостыня! – вспылил мистер Стэнхоуп. – Мне даны указания самым убедительным образом заверить вас в этом.

– Чьи указания? – спросила мама.

– Как я уже говорил, я получил банковский чек и отпечатанное на машинке письмо без подписи, содержавшее определенные распоряжения, – сказал мистер Стэнхоуп.

– Позвольте взглянуть на это письмо.

– Увы, не могу. Одно из условий гласит, что его нельзя вам показывать.

– Ясно.

Хорошо, что маме хоть что-то ясно. Мне уж точно нет.

– Миссис Макгрегор, для вашего мужа это единственный шанс выйти из зала суда свободным человеком. Настоятельно советую согласиться.

– Давайте расставим все точки над i, – медленно проговорила мама. – Единственная причина, по которой вы не бросаете это дело, состоит в том, что кто-то заплатил вам за то, чтобы вы продолжали его вести. Я права?

– Ну, я бы не стал так формулировать…

– А единственная причина, по которой в деле участвует Келани Адамс, состоит в том, что ей выплатили крупную сумму. Я права?

– Нет, – тут же ответил мистер Стэнхоуп. – Деньги позволили мне обратиться к лучшему специалисту, и это она. Все лучшее обходится недешево. Прочитав материалы дела вашего мужа, она выразила полную готовность взять это дело.

– А я должна быть за это благодарна, так?

– Если я не имею права рассчитывать на благодарность, тогда достаточно вашего согласия с таким положением дел, – отвечал мистер Стэнхоуп.

Мама повернулась ко мне:

– Каллум?

Каково мое мнение – это был трудный вопрос. Отчасти я хотел предоставить выбор маме. Линетт погибла, Джуд исчез, папа в тюрьме – теперь нам с мамой придется самим как-то барахтаться. Я хотел, чтобы мама посмотрела на меня и сказала, что скоро все снова станет хорошо. Хотел, чтобы она сама приняла все решения, даже неправильные. Особенно неправильные.

– Мама, я считаю, мы должны сделать все что угодно, лишь бы освободить папу из тюрьмы, – проговорил я наконец.

– Тогда ладно, – сказала мама адвокату. – Я согласна на все, что предлагаете вы с мисс Адамс. Но прежде всего я бы хотела поговорить с мужем, и как можно скорее. – Она посмотрела сначала на меня, потом на мистера Стэнхоупа. – С глазу на глаз.

– Посмотрим, что я смогу сделать, – был ответ адвоката.

А мне оставалось только надеяться, что мы с мамой не совершаем большую-большую ошибку. Причем ошибка эта коснется не только нас, а еще и папы.

Но самое тошнотворно-унизительное во всем этом для меня было точно знать, кто послал деньги мистеру Стэнхоупу.

Сеффи.