Крестные братья

Мартов давно уже обратил внимание на одну очень интересную деталь. Стоило бывшим «сов-кам» хоть несколько месяцев прожить за грани-цей, как они, пусть и совсем немного, но меняли и свой внешний облик, и манеру поведения. Причем те, кто жил постоянно среди иностранцев, делал это немного быстрее, нежели те, кто хотя и находился за границей, но общался в основном все-таки со своими…

Теперь он замечал это по себе. Он загорел, по-правился и стал даже пластичнее…

Конечно, свежий воздух, чистая здоровая пища, в которой преобладали овощи и фрукты, и, понятно, море делали свое дело. И сейчас, сидя в одном из неапольских кафе в порту, он, неожиданно увидев себя в зеркале стойки, поразился своему внешнему виду. Ну ни дать ни взять итальянец! Да и его итальянский совсем не оставлял желать лучшего. Если его поначалу принимали за выходца с севера, то теперь он уже вполне сносно говорил на неаполитанском диалекте…

Мартов вздохнул. Его способностям к языку завидовали многие. Особенно лихо он схватывал интонационные тонкости. Возможно, потому, что обладал абсолютным музыкальным слухом и в свое время очень прилично играл на пианино.

«Если ты когда-нибудь попадешь в Италию, — вспомнил он восторженный отзыв своей классной руководительницы Эммы Иосифовны, — ты вполне сойдешь за итальянца!»

Что ж, Эмма Иосифовна, попал и сошел! Радуйтесь!

Только вряд ли бы она за него порадовалась. И узнай Эмма Иосифовна, для чего понадобился ее лучшему ученику язык Петрарки и Данте, она, наверное, пожалела бы, что когда-то обучала его.

Конечно, в этом портовом кафе Мартов оказался далеко не случайно.

Давление на семью Працци продолжалось, и сегодня должно было разыграться очередное действие драмы, которую они старались сделать перманентной.

После расстрела ехавшей на «переговоры» делегации, возглавляемой Анатолием Николаевичем, и смерти Селиванова Паоло вместе со своей гражданской женой и ребенком как в воду канул.

По всей видимости, это он натравил под каким-то предлогом своих боевиков на русских, надеясь таким образом покончить со свалившимися ему как снег на голову шантажистами. А когда увидел, что его затея не удалась, сразу же и «подорвал». И найти его до сих пор так и не удалось.

Впрочем, он вряд ли сейчас находился в Италии. На его месте сам Мартов убежал бы при таких обстоятельствах куда-нибудь за полярный круг…

Правда, Виктор Леонидович попытался было пойти на переговоры с семьей Працци, но им опять попытались подстроить ловушку. С тех пор им уже трижды удалось потрепать по-настоящему итальянцев, получивших одновременно страшный удар от Интерпола.

Сегодня продолжение следовало. И в том, что победа будет за ними, Мартов не сомневался…

И дело было вовсе не в том, что они были умнее итальянцев. Просто Паоло, опасаясь за свою подругу и ребенка, рассказал слишком многое. Да и тот, второй, которого пришили в собственном гараже, дополнил его рассказ весьма живописными подробностями.

Хотя, с другой стороны, Мартов был уверен, что они все равно сильнее итальянцев. Экскурсия в тюрьму лишний раз убедила его в этом. Тюрьма эта больше походила на дом отдыха, нежели на пенитениарное заведение…

Особенно его поразил десерт на третье к обеду. Он никогда не бывал в российских тюрьмах и на зонах, но по рассказам того же Селиванова мог составить себе о них вполне определенное представление. И глядя на чистые простыночки в уютных камерах с цветными телевизорами, спортивные залы и библиотеки, он невольно задавался вопросом, как можно ставить на одну доску этих сытых и ухоженных заключенных с озлобленными отвратительным бытом отечественными зеками? Да этих итальяшек можно на одной злости задавить, без автоматов!

За этими размышлениями Мартов не забывал следить за портом. И очень скоро увидел тех, из-за кого он и выпил уже две чашки отлично сваренного кофе и съел четыре пирожных… Их было четверо. Молодых и здоровых парней, одетых в синие джинсы и футболки разного цвета. Каждый из них держал в руках по большой картонной коробке, в которых находилась контрабанда — дорого-стоящие и высокоэффективные лекарства из рогов редких животных. Изготовлялись эти лекарства в Гонконге. И чтобы получить их, работали целые международные синдикаты. Со строгой и четкой организацией труда. Одни били животных в заповедниках, другие осуществляли транспортировку «сырья» в Гонконг, третьи на подпольных фабриках превращали его в лекарства, и, наконец, четвертые развозили их по различным странам…

А заказчиков хватало. Были они и в Италии, и одной из основных статей дохода семьи Працци как раз и являлась продажа этих чудодейственных и дорогих препаратов.

Тем временем парни с коробками подошли к небольшой, но очень изящной яхте, где их встретил мужчина средних лет, одетый в белый костюм, капитан «Святой Марии» (таково было название яхты).

Перекинувшись с ним несколькими словами, парни быстро поднялись на борт.