Крестоносец

К моей досаде, ход событий разлучил нас прежде, чем Джоанне удалось устроить свою вылазку. На следующий день мы с Ричардом делали парные упражнения на мощеном дворе дворца, когда прибыл гонец. Завидев его, король остановился, и мы отошли в сторону. Другие рыцари, ничего не замечая, продолжали наносить и отражать удары.

Гонец — жандарм из числа тех, кого оставили охранять порт, — сообщил новости. В гавань только что вошли три корабля, и на борту одного из них находился не кто иной, как Ги де Лузиньян, король Иерусалимский.

При этой вести по двору пробежала волна возбужденного гомона.

— Тут не обошлось без Конрада Монферратского, — сказал король и знаком велел мне продолжить поединок. Больше он к этому не возвращался.

Мы все еще упражнялись — обменивались ударами, наскакивали друг на друга, выискивали уязвимые места в обороне соперника, — когда появился Ги. Заметив кучку людей у входа во внутренний двор, рыцари прекратили сражаться.

— Он здесь, сир, — сказал я, уклоняясь от бокового замаха.

Ричард опустил руку. Высокий, широкоплечий, со слипшимися от пота волосами и выступающей бородкой, он был облачен в блестящую кольчугу, под которой угадывались могучие мускулы, а из оружия имел при себе острый как бритва меч и красный треугольный щит с золотым львом. Величественное зрелище: король-воитель с головы до пят. Именно поэтому он не стал снимать доспехи, сообразил я.

Ему хотелось, чтобы Ги увидел его таким.

Король подозвал де Дрюна, одного из караульных, приведших посетителей.

— Трое из них похожи как братья, сир, — вполголоса сказал я, пока гости приближались.

— Так и есть. Ги, Жоффруа и Амори. — Губы его изогнулись в усмешке. — Насмешка судьбы, да?

Я кивнул.

Де Лузиньяны являлись вассалами Ричарда как герцога Аквитанского и лет двадцать с лишним были занозой в боку у его семьи. Много раз братья поднимали мятеж против Генриха. Никому из них не стоило доверять, и тем не менее они приехали сюда и со смиренным выражением на лицах приближались к нам. С ними были и другие люди, но я никого не знал.

Лицо Ричарда сделалось непроницаемым, как всегда при обсуждении серьезных вопросов. Он смотрел, как де Дрюн, идущий на пару шагов впереди, опускается на колено.

— Прибыл король Иерусалимский, сир, а с ним его братья, Жоффруа и Амори де Лузиньяны, знатные вассалы Онфруа де Торон, Раймунд Триполийский, и Боэмунд Антиохийский, и Леон, брат князя Армянского.

Закончив докладывать, де Дрюн поклонился и отошел в сторону.

Все прибывшие преклонили колено, даже Ги. Красивый мужчина с густыми русыми волосами, он держался уверенно и был очень похож на Жоффруа — если бы не разница в возрасте, они могли бы показаться близнецами. Его родство с Амори было не таким очевидным, но тем не менее бесспорным. Онфруа, худой прыщавый юноша, не отводил печального взгляда от Ричарда. Раймунд и Боэмунд, подобно их спутникам, брили бороды по-утремерски. Как и Леон, остролицый субъект с мечом, покрытым столькими насечками, что его, по-моему, никогда не пускали в ход.

— Рад приветствовать вас, мессиры. Не ожидал встретить вас раньше, чем под Акрой, — сказал Ричард.

— Необходимость вынудила нас пуститься в путь, сир, — ответил Ги. Он указал на меч и щит Ричарда. — Вы упражнялись?

— Да. Готовлюсь воевать с Саладином. Ваш приезд заставляет меня задуматься, не ждут ли нас впереди другие битвы, и вовсе не с турками.

— Я… мы здесь, чтобы засвидетельствовать свою преданность, — сказал Ги.

Братья и спутники громко поддержали его.

— Вы вполне могли это сделать в час моего прибытия под Акру, разве не так? Избавили бы себя от тягот путешествия.

Ги посмотрел на Жоффруа, тот кивнул. Потом он снова перевел взгляд на Ричарда:

— Я пришел просить вашей помощи, сир.

— Против Конрада? — Заметив изумление на лице Ги, Ричард продолжил: — Кое-какие новости из Утремера доходят до нас. Твоя супруга Сибилла умерла прошлой осенью, да упокоит Господь ее душу, и с тех пор Конрад домогается трона. Он женился на Изабелле, сестре Сибиллы, и это дает ему некоторые права на престол, насколько я понимаю.

— Это сделали против ее воли, сир, — вмешался Онфруа де Торон, лицо которого исказилось от сильных чувств. — Она до сих пор моя жена, так как мы не разведены. Второй брак незаконен. А еще это двоеженство, ведь Конрад уже женат, дважды, и кровосмешение, ибо его брат был некогда женат на сестре Изабеллы.

Ричард сочувственно посмотрел на Онфруа, но пробормотал, едва слышно:

— Обладание на девять десятых и есть закон. — Потом продолжил, уже громче: — Как понимаю, со времени приезда под Акру Филипп Капет вступил в союз с Конрадом, поставив тебя в опасное положение.

— От вас ничего не утаишь, сир, — сказал Ги, понурив голову.

— А твои братья тоже готовы дать клятву служить мне?

Ричард не смотрел на Амори и Жоффруа, но тем не менее оба неловко переминались.

— Готовы, сир.

Ги искоса посмотрел на эту парочку.

— Я готов дать клятву в неизбывной верности, сир, если вы соизволите ее принять, — заявил Жоффруа.

Амори подхватил его слова. К чести братьев, говорили они явно искренне.