Кристалл времени

— Когда я подобрала тебя на дороге в город, ты не был так в этом уверен, — обиделась Лика.

Я понял, что перегнул палку. Нельзя было так с ней говорить. Но я ничего не мог с собой поделать. Только сейчас, в эти минуты, понял, насколько дорога она мне. И потому не хотел рисковать ее жизнью. Путь, на который я собирался ступить, был чрезвычайно опасен. Он грозил смертью, но смерть была для меня уже пройденным шагом и не страшила так, как остальных людей. К тому же у меня была цель. Об этом я ей и сказал.

— Не говори глупости, — мягко ответила она, вплотную приблизившись ко мне, и прикоснулась своими губами к моим. — Если потребуется, мы умрем вместе.

— Да, — неожиданно ответил я, и страстно ее поцеловал.

Ту ночь мы с Ликой провели в одной постели.

На следующий день Лика срочно вызвала в Москву Профессора. Он примчался через два часа, взбудораженный и полный тревожных предчувствий. Увидев в своей квартире меня, он чертыхнулся. Я поманил его пальцем, показывая, что нам лучше поговорить наедине.

Лика не стала нам мешать. Она отличалась трезвым умом.

Закрыв за собой дверь, Профессор сразу накинулся на меня.

— Я же просил тебя держаться подальше отсюда, — громыхал он, кругами ходя по квартире. — Тебя наверняка ищут по всей стране. Ты — опасный преступник. И можешь навести подозрение на мою семью. Знаешь ли ты, какого труда мне стоило завоевать то положение, которое я сейчас занимаю?

— Брось, нет у тебя никакого положения, — перебил его я, спокойно усевшись в кресло-качалку. — Достаточно совершить один звонок в корпорацию, и ты навсегда исчезнешь с лица Земли.

— Ты мне угрожаешь? — вскинулся он.

— Вовсе нет, просто стараюсь тебя предупредить. Поверь, в мире много негодяев. Обязательно найдется кто-то, кто захочет тебя очернить и еще на этом заработать. Сам Иисус не избежал этой участи. Ты не лучше. Удивительно, как ты до сих пор протянул.

— Хорошо, я тебя выслушаю, — внезапно успокоился он, и плюхнулся в соседнее кресло.

Пока он раскуривал трубку, я вкратце поведал ему свой план. Я хотел набрать небольшой отряд надежных людей из оппозиции, и с их помощью провести ряд акций саботажа. Корпорацию и ее продукцию надо было дискредитировать.

Профессор хмуро дымил в своем кресле. Слушая меня, он мрачно кивал. Потом сказал.

— Чушь. Твой план не сработает. Мы не двадцать лет назад. Сейчас надо действовать по-другому.

— Ты говоришь так потому, что боишься потерять свое положение.

— Вовсе нет, — возразил он. — Я все обдумал и пришел к выводу, что твое предложение дискредитировать «ВЯЗиС» и идею эфира довольно выгодно для меня. Эфир запретят, а я по-прежнему смогу использовать свои чудо-омолодители. Ведь никто не знает, что они основаны на действии эфира. Таким образом, мое благосостояние только улучшится. А что касается амбиций, то не мне о них мечтать. Я привык жить тихо и скромно.

— Так что же тебя не устраивает в моем плане?

— Он слишком примитивен, — пояснил Профессор. — Ты говоришь — отряд из представителей оппозиции. Ерунда. Раньше революционеры были в моде, сейчас их почти нет. Так же, как практически нет уличной преступности. Все из-за проклятых чипов. От государственного ока не уйти. Лишь единицам это удается.

— Послушай, я никогда не поверю в то, что чипы вживили всем людям, — сказал я. — Зная свою страну и свой народ, уверен, что нашлись несогласные, особенно верующие, и государство ничего не смогло с ними поделать. Возможно, за сто или двести лет чипы вживят всем, но за двадцать лет это сделать практически невозможно. Теперь об оппозиции. Она умрет только тогда, когда отойдет в небытие власть. И тебе это хорошо известно. Так что не юли, и лучше расскажи мне подробно, кто такие противисты и твеллисты.

Профессор шумно вздохнул. Он понял, что его крепко прижали к стенке. И набил трубку новой порцией табака.