Кристалл времени

У парня, видно, от сердца отлегло. Ладно бы увидел одного человека в двух местах одновременно, так ведь тут перед ним предстало целое привидение, ведь я был воскресшим из мертвых. Толкнув Профессора в бок, я подал знак, что пора двигаться. Тот высыпал на стойку горсть мелочи за кофе. Бармен мелочь сгреб в ладонь, потом протянул мне фирменную салфетку из кафе и попросил дать автограф. Такое со мной случилось впервые в жизни.

На улице Профессор дал волю своим чувствам. Он так громко говорил и так возбужденно размахивал руками, что прохожие невольно оборачивались в нашу сторону.

— Они явно что-то замышляют, — кричал он. — Но откуда им удалось взять второго тебя? Я могу объяснить это только тем, что скоро они тебя схватят, отправят в прошлое, а потом снова вернут.

— Разве такое возможно? Я имею в виду путешествие во времени. Нет, тут дело в чем-то другом. Уж не знаю, где они взяли мою копию, но только это не я. Если бы это был я, то я бы об этом знал.

— Хорошо, пусть это был не ты. Но зачем они придают этот факт огласке?

— У меня есть только одно объяснение этому. Показав меня по телевидению, они делают меня очень популярным. А это влечет для них двойную выгоду. Во-первых, люди будут узнавать меня на улицах, и, рано или поздно, мое местоположение будет раскрыто. Во-вторых, корпорация обезопасила себя на случай, если я захочу навредить ей. Теперь я просто не смогу пройти по улице незамеченным.

— Но сейчас же идешь!

— Это ненадолго, вот увидишь. Уже к вечеру мне и нос высунуть будет нельзя без того, чтобы меня не узнали.

Мысль показалась нам здравой и погнала домой ускоренным темпом.

Как бы я желал, чтобы мой прогноз не сбылся. Но он оказался на удивление точным. Передача, показанная по главному национальному каналу, всколыхнула общественное мнение. Меня показывали чаще, чем рекламу. Одни загребали огромную прибыль, а другие в это время сходили с ума. Всего за неделю мир, казалось, перевернулся. По телевидению и в прессе почти все время уделялось только проблеме воскрешения из мертвых. Мне перемывали кости все, кому не лень. Говорили о моральных и этических сторонах этого дела. Спорили, считать ли меня живым человеком, гражданином страны или нет. По всей стране шли митинги протеста и поддержки. Словом, шоу развернулось на всю страну, и отодвинуло на задний план все остальные проблемы.

Мое лицо стало известным всему миру, поэтому я не решался выходить на улицу. Жил у Лики, свежие вести снаружи мне приносил Профессор. Меня второго тоже пока не выпускали из Центра. Но знали о том, где он находится, только единицы.

Вечерами, просматривая свежую прессу и подводя итоги прошедшего дня, мы с досадой убеждались в том, что план Вяземского работал отлично. Он хотел обезопасить себя и не допустить того, чтобы я затерялся в толпе людей без чипов. И добился этого. Охрану городов усилили втрое. Теперь даже с чипом войти или выйти из города было невероятно трудно. Проверяли с особой тщательностью и дотошностью. Мой чип не выдержал бы такой проверки. К тому же, там наверняка потребовали бы снять темные очки, шляпу и парик, которые я надевал во время своих редких вылазок на улицу.

Нечего и говорить, что настроение в лагере моих сторонников царило мрачное. Даже обычно веселая Лика впала в затяжную депрессию. Но больше страдал Профессор. Он все время боялся. Боялся, как бы меня не застукали в его квартире, боялся потерять то, что имел, боялся больше ничего не приобрести. Я его понимал, но ничем не мог помочь. Целыми днями я сидел и думал. Но ничего не мог придумать.

Сколько раз мысленно и вслух обращался я за советом к Радзиевскому. Как помогли бы мне сейчас его записки. Но старик упорно хранил молчание. Держал слово больше не вмешиваться, что бы ни случилось.

К концу недели моя популярность достигла невероятных размеров. Казалось, мир разделился на две части: на тех, кто поддерживал меня и на тех, кто считал меня исчадием ада. Причем город отнесся к моему воскрешению гораздо спокойнее, чем провинция. Это было объяснимо. Горожане шагали в ногу с прогрессом, и каждую новинку из «ВЯЗиСа» встречали, как нечто должное. И известие о воскрешении Дмитрия Ремезова стало для них отличной возможностью продлить жизнь до бесконечности. Самые обеспеченные тут же завалили корпорацию просьбами проделать то же самое с их умершими родственниками. Но «ВЯЗиС» неизменно отвечал отказом, несмотря на то, что иногда предлагаемые за воскрешение суммы были воистину астрономическими.

В то же время провинция едва не подняла вооруженный бунт против государственной власти, позволившей провести эксперимент, которым человек, по их мнению, поднял руку на Бога.

Восстание удалось подавить в самом зародыше, но еще долго по всей стране не утихали споры. В основном, старались всевозможные святоши, для которых признание факта искусственного воскрешения было сродни самой смерти. Признай они этот факт, и любая религия потеряла бы всякий смысл.