Кристалл времени

Итак, я решил одолеть Вяземского его же оружием. То есть наносить короткие, но весьма ощутимые, удары по его империи. Причем так, чтобы он понять не мог, откуда исходит опасность. В качестве первого объекта для нападения я выбрал центральную энергетическую станцию. Она располагалась на окраине города, но в городской черте, и поэтому не надо было преодолевать бдительный кордон системы сканирования. Сама станция представляла собой некое подобие головы спрута. Она регулировала деятельность двух десятков эфироэнергетических станций, разбросанных по стране. И если на ней случился бы сбой, то сбои произошли бы на всех остальных станциях.

— Но как ты это сделаешь? — допытывался по дороге Профессор.

Мы ехали по столичным улицам не в его роскошном эфиромобиле, а в снятом на прокат стареньком «Жигуленке». Автомобиль был переоборудован на питание солнечной энергией, и потому скорость развивал небольшую. Это то и дело вызывало раздражение моего напарника, но я пропускал его недовольное ворчание мимо ушей, и продолжал внимательно следить за дорогой. Еще не хватало угодить в аварию.

— Я нарушу стабильность энергетических потоков эфира путем его кристаллизации, — пояснил я. — Иными словами, придам эфиру хаотичность и твердость, и он вырвется из энергетических коммуникаций.

— Но как? Какие-то присадки?

— Вовсе нет, — улыбнулся я. — Не спеши, скоро сам все увидишь.

Полчаса спустя мы были на месте. Это была настоящая окраина. Жилые кварталы остались далеко позади, и перед нами тянулся нескончаемый ряд промышленных предприятий. Среди них своим огромным пирамидообразным куполом выделялось массивное здание Центральной энергетической станции. До нее оставалось еще метров триста, когда я припарковал машину к обочине.

— Что дальше? — допытывался Профессор. — Штурмом возьмем? Или пролезем по канализации? Может, для тебя это станет неприятным открытием, но я все равно скажу. Представляешь, эта станция объявлена особо охраняемым объектом. Ближе чем на сто метров тебя к ней не подпустят, да и сейчас наверняка сканеры уже прощупывают нашу машину.

— Ну и пусть, — расслабленно откинулся я в кресле. — Все равно они обнаружат только твой чип. Мой им не засечь.

— Это еще почему?

Я рассказал ему о трюке с ветчиной. Впрочем, от ветчины на этот раз я отказался, обмотав руку листом капусты.

— Надо же, — почесал в затылке Профессор. — Капуста, кто бы мог подумать. А я всю жизнь мучался с регуляторами, которые создают довольно слабое эфирное поле.

В машине мы просидели больше часа. Я попросил тишины, и Профессор, обиженно насупившись, хранил угрюмое молчание. Мне надо было сосредоточиться.

Спустя час купол пирамиды энергостанции неожиданно раскрылся, и изнутри в небо выбросило огромный белый столб не то дыма, не то жидкости. Со стороны это зрелище здорово напоминало извержение вулкана.

— Ух ты, смотри, что это? — восхитился Профессор, вплотную прильнув к лобовому стеклу.

— Эфир кристаллизовался, как я тебе и обещал. Кабелепроводы не выдержали напряжения, разорвались, а энергия эфира в твердом виде хлынула наружу. Видишь, даже купол разворотило.

— Но…как? — шептал Профессор.

— Ладно, так и быть, обо всем расскажу дома, — пообещал я, заводя мотор. — А сейчас пора сматываться, пока нас не засекли.

«Жигуленок» резво сорвался с места, и понес нас в обратном направлении. За все время до офиса конторы «Машина напрокат» мы не произнесли ни слова. Сдав «Жигуленок», пересели в эфиромобиль Профессора, и отправились к Лике.

Девушка дожидалась нас с нетерпением. Не успели мы переступить порог, как она взволнованно бросилась навстречу с тревожным известием:

— Вы слышали? Авария на Центральной. По всем каналам только об этом и говорят. Даже про Ремезова говорят меньше.

— Ну, спасибо, — склонил я голову.

— Нет, я серьезно. Буквально час назад на ней произошел не то взрыв, не то какой-то выброс. Я сама видела по головизору, как из станции в небо уходит столб какой-то энергии. Но журналистов внутрь не пускают, руководство «ВЯЗиСа» отказывается комментировать события. Известно только, что по всей стране парализована деятельность тех предприятий, которые питались эфироэнергией. Похоже, вся система вышла из строя.

Ее бойкий, взволнованный голос так тронул меня, что я невольно улыбнулся. Профессор, глядя на меня, тоже не смог сдержать улыбки. Лика выглядела растерянной.

— Не понимаю, что в этом смешного, папа! Хорошо еще, что без жертв обошлось. Или… вы что-то скрываете. Вам что-то известно об этой аварии, не так ли? А может, это вы? Это вы, да? Вы все устроили? А ну, признавайтесь!

— Лично я ничего не устраивал, — проворчал Профессор. — А за него не ручаюсь. Он сегодня весь день ведет себя очень странно.

Лика отстала от отца и перенесла все свое внимание на меня. Мне больших трудов стоило уговорить ее пройти хотя бы в комнату.

— Признавайся! — потребовала Лика, когда я устроился на диване.

Ее требование поддержал и отец, которому также не терпелось узнать, что же произошло на станции.

— Хорошо, я вам расскажу, — сдался я. — Что ж, слушайте.

И я рассказал им о том, к чему пришел.