Кристофер Нолан. Фильмы, загадки и чудеса культового режиссера

«В одном из телефонных разговоров мне сказали: “Тебе такое навряд ли интересно, но знаешь, мы никак не можем понять, что делать с Бэтменом”, – вспоминает Нолан. – А я тут же понял. И сказал: “Да нет, ребята. Вы никогда не пробовали показать Бэтмена так же, как показывали Супермена в 1970-е. Чтобы все выглядело дорого-богато, в рамках большого голливудского стиля, со звездными именами и лицами, но при этом реалистично. Не в смысле “грязно”, а как убедительный боевик. Что, если снять Бэтмена так же реалистично, как и любой другой боевик? Мне кажется, такой страницы в истории кино еще не было”». Перед тем, как представить свою идею Джеффу Робинову, Нолан и Томас решили посовещаться с продюсером Грегом Сильверманом, чтобы прикинуть базовые ожидания студии от проекта. «Можно ли нам сделать фильм с рейтингом R? Нет, только PG-13[62], потому что это Бэтмен, и нужно, чтобы на него могли ходить дети. Для студии это было важно. Я задумался. У меня как раз недавно родился ребенок, и как отец я тут же вошел в положение продюсеров. Помню, Грег сидел тихо-тихо. Я спросил: “Что еще нужно?” Он ответил: “Хорошо бы, чтобы у него была крутая машина”. И я подумал: “Даже не знаю… Серьезно? Как ввести это в фильм?” А вслух сказал: “Задача очень непростая”. В итоге мы все думали про машину, даже когда начали писать сценарий. Откуда она возьмется, как будет выглядеть, как объяснить ее в нашей истории? Как ни странно, эти вопросы стали ключевыми для всего фильма. Мы пытались понять, как убедительно представить человека в костюме. В чем его мифология? Как все это оправдать?»

Пять Пространство

В возрасте девятнадцати лет Говард Хьюз обратился в суд с требованием признать его юридически взрослым. Оба его родителя скоропостижно скончались: когда ему было шестнадцать, мать умерла в больнице после небольшой хирургической операции по выявлению патологий матки; а пару лет спустя отца в сорок четыре года сразил сердечный приступ. До этого момента родители контролировали каждый шаг юного Хьюза, так что свое сиротство он воспринял как освобождение. Через месяц после смерти отца Говард бросил колледж и вернулся в Лос-Анджелес, поселившись у законного опекуна – дяди Роберта. Вскоре после прибытия подростка в Калифорнию начались разногласия: он настаивал, что не нуждается в опекуне, и поручил юристам «Хьюз Тул Компани» начать переговоры со своими дядей, бабушкой и дедушкой о покупке их долей в фирме. В завещании отца Говард был указан как главный наследник состояния Хьюзов, но только по достижении 21 года и окончании учебы в колледже. Однако у юноши были иные планы. Изучая законы наследования в Техасе, Говард зацепился за положение, согласно которому гражданин штата может считаться взрослым по достижении девятнадцати лет. И вот девятнадцатилетний Хьюз через суд потребовал убрать из завещания условие о возрасте. На рассмотрение дела ушло всего два дня: по словам его тети Аннетт, «у Говарда был готов ответ на любой вопрос судьи». 26 декабря 1924 года девятнадцатилетний Говард Робард Хьюз-мл. был освобожден от «ограничений несовершеннолетия и признан взрослым». Бизнес-империя отца перешла под его полный контроль.

С этого потрясающего заявления собственной юридической независимости начинается сценарий Нолана о жизни Хьюза, который он писал по заказу Мартина Шафера и Лиз Глоцер из студии Castle Rock, выкупившей права на экранизацию книги Ричарда Хэка «Хьюз: Личные дневники, записки и письма». Из частных документов Хьюза автор вывел чрезвычайно подробный и интимный портрет магната-отшельника, который под конец жизни поселился в отелях, отказывался стричь волосы и ногти, вместо обуви носил коробки из-под салфеток, сжигал свою одежду, если кто-то из его приближенных заболевал, и ночами напролет смотрел старое кино. Такого Хьюза, агорафоба и опиоидного наркомана, Нолан поместил в самый центр истории – а не только в ее финал, как было в «Авиаторе» Скорсезе, который как раз тогда заходил на взлетную полосу. Нолан хотел показать Хьюза изнутри, как властолюбивого фантазера, деньгами навязывавшего свою волю миру. В его сценарии отсутствовали более привычные элементы биографических фильмов: ипохондрия матери Хьюза, чрезмерно строгий надзор и гиперопека отца, перфекционизм и невротическая сверхкомпенсация самого Говарда, преследовавшие его всю жизнь.