Кристофер Нолан. Фильмы, загадки и чудеса культового режиссера

«Фильмы про Хьюза всегда начинаются с его детства и того, как с ним обращались родители, но я таких тем избегал – они все очень упрощают. Безусловно, каждый из нас сформирован прошлым, но также мы – те, кто мы есть. Прошлое можно перерасти. На этот счет у нас с продюсерами возник конфликт, они настаивали на фрейдистской предыстории. В жизни Хьюза я нахожу увлекательным то, что он потерял обоих родителей в очень юном возрасте. Он отвоевал свою независимость, в девятнадцать лет забрал у попечителей контроль над своим состоянием и, по сути, мог делать все, что пожелает. В своем сценарии я отталкиваюсь от этого момента и рассказываю всю историю жизни Хьюза. Я хотел, чтобы зрители отправились вместе с ним в путешествие, оказались с ним в одном отеле, поняли его – и, мне кажется, в сценарии это было. Думаю, Хьюза можно понять. Я более-менее понял его путь, пока изучал материал. Лишь со стороны его поведение кажется безумным. Он, конечно, страдал от психических расстройств, но меня это мало интересовало. Гораздо интереснее попытаться войти в его положение – увидеть не психологию, а реакцию на окружавший его мир. Проникнуть к нему в голову, пройти его дорогой. Вот в чем была суть моего сценария. И я по-прежнему держусь за этот проект, потому что такого никто раньше не делал, хотя это самая важная часть истории. Я очень горжусь своим сценарием. Но пока что должен хранить его под замком, идеальное время для него настанет лет через десять. Честно говоря, если бы мы сняли фильм в нулевых, то серьезно попали бы впросак, потому что Марти [Скорсезе] закончил работу вовремя – что для него нехарактерно. И когда я представлял студии свою задумку, я думал: “Да, Скорсезе снимает на ту же тему, но мы управимся гораздо быстрее”. А в итоге оказалось, что если бы мы начали работу, то серьезно попали бы впросак – наш фильм вышел бы позднее».

Говард Хьюз в середине 1930-х; Шон Коннери в роли Джеймса Бонда в фильме «Шаровая молния» (1965) – оба они оказали влияние на «Бэтмен: Начало» (2004).

Сюжет о наследстве Хьюза и расколе империи его отца Нолан позднее переработал для «Начала», а сам Говард вдохновил фильм про другого сироту-миллиардера, Брюса Уэйна, который забрасывает Принстон, снова берется за гольф и перехватывает контроль над «Уэйн Энтерпрайзис». Совсем как Хьюз, по достижении юридического совершеннолетия набросавший свои жизненные цели на чеке из магазина одежды «Фолис»:

«Кем я хочу стать:

1. Лучшим гольфистом в мире.

2. Лучшим авиапилотом.

3. Самым известным продюсером кинофильмов».

И всего через пару лет он уже летал каждый день, понизил свой гандикап в гольфе, договорился со студией United Artists о прокате своих фильмов, а его поместье в баронском стиле в районе Хэмптон-Парк стояло «на расстоянии от уличного шума, подъездная дорожка вмещала сразу несколько автомобилей». Не совсем Бэт-пещера с ее воротами-водопадом, но похоже.

«“Бэтмен: Начало” во многом вдохновлен моим сценарием про Хьюза, – рассказывает Нолан. – И бондианой, безусловно. Нам хотелось придать истории более глобальный масштаб в духе Бонда. География помогает фильму обрести размах; и в этом смысле бондиана служила для нас ориентиром. К тому же в гаджетах, которыми Боб Кейн наделил Бэтмена, очевидно влияние Флеминга, так что мы хотели воздать ему должное и ввели в сюжет своего “Q” – Люциуса Фокса. Эти фильмы, а также многие другие блокбастеры 1970-х и 1980-х годов, на которых я рос, определили мой подход к “Бэтмену”. Я не хотел снимать кинокомикс. Каждым своим решением мы словно пытались забыть об их существовании. “Бэтмен: Начало” и “Темный рыцарь” максимально далеки от традиций комиксов. А когда мы добрались до “Возрождения легенды”, уже возник жанр супергеройского кино – в одно лето с нами вышли “Мстители”, и с тех пор таких фильмов становилось все больше. Сегодня супергероика оформилась как отдельный жанр, это несомненно. А в те годы мы просто снимали боевик с надеждой оказаться в ряду других разнообразных боевиков. Мы пытались снять эпичное кино».

* * *

Согласившись поставить «Бэтмена», Нолан едва ли мог похвастаться глубокими познаниями в комиксах и потому взял в соавторы Дэвида Гойера – сценариста франшизы «Блэйд», с которой в конце 90-х стартовала эпоха популярности комикс-экранизаций. Собираясь в гараже у Нолана, они с Гойером несколько недель нарабатывали идеи для проекта под кодовым названием «Игра на устрашение» (чтобы никто не догадался), а тем временем художник-постановщик Нэйтан Краули обдумывал дизайн Бэтмобиля. Нолан курсировал между ними, на ходу уворачиваясь от домработницы, которая перетаскивала груду белья из стиральной машины в сушилку. Режиссер хотел одновременно представить Warner Bros. сценарий и дизайн фильма, как единое целое, чтобы сохранить за собой больше творческого контроля и нагляднее объяснить, каким будет новый «Бэтмен».