Критика и обоснование справедливости. Очерки социологии градов - 2013

Иными словами, нельзя рассматривать построение Дюркгейма (как это делают многие комментаторы, стараясь избежать поспешной и суммарной критики в его адрес) отдельно от других попыток реставрации корпораций, широко представленных в построениях политической философии, которые вдохновили легитимистские течения и социальный католицизм в его традиционалистских и антилиберальных тенденциях. В 1930-е годы подобные попытки привели к обновлению корпоратистского мышления и к созданию корпоратистских институтов во время режима Виши с целью компромисса с научно-техническим порядком величия. Отказ от этого первого «третьего пути» (между «коллективизмом» и «либерализмом») способствовал развитию гражданско-научно-технического компромисса и его укреплению при помощи различных инструментов (например, при помощи института Плана). Этот второй «третий путь» опирается на критику «коллективизма» и «традиционализма» (в форме «мальтузианства», «патернализма» и так далее) и направлен на установление связи между науч-но-технической эффективностью и социальной справедливостью в их общей устремленности к одному общему благу (система социальной защиты, перераспределение доходов от производства и так далее).

Этот путь предполагает установление новых государственных форм представительства профессионального положения людей (коллективные соглашения, классификации профессий, согласуемые с синдикатами, и так далее), которые имеют тенденцию к изменению качеств, связываемых с гражданственностью (Boltanski, 1982, р. 66—154 и 170—178). Но каким бы оснащенным ни был этот компромисс, тем не менее за отсутствием нового града, в котором связанные с ним принципы величия могли бы быть преодолены, профессия, которая рассматривается людьми во многих ситуациях как основополагающий атрибут человека, остается местом перехода между различными порядками величия и, соответственно, предметом трений. Оценка профессии часто дает повод для конфликтов, поскольку она может быть отнесена к разным принципам эквивалентности, являющимся трудно совместимыми. Об этом свидетельствует значительное количество критик (см. примеры в предыдущей главе), сосредоточенных вокруг профессии (например, вдохновенная критика мнимого величия экспертов, научно-техническая критика традиционного обучения или гражданская критика передачи профессиональных положений по наследству).

Глава 10 ФОРМЫ КОМПРОМИССА

Компромиссы с участием мира вдохновения

КОМПРОМИССЫ С ПАТРИАРХАЛЬНЫМ МИРОМ

Вдохновение полностью соответствует своему определению только в том случае, когда оно переживается в форме чистого опыта. Именно поэтому оно не может стать частью града и лечь в основу универсального принципа справедливости, не передаваясь от одного к другому и не компрометируя тем самым самого себя. Ранее мы уже обращали внимание на парадокс вдохновения, когда рассматривали доводы, используемые Блаженным Августином для оправдания написания и распространения «Исповеди». В отношении к Богу публичное распространение исповеди является бесполезным, поскольку он и так давно знает ее. В отношении к людям, простым смертным, публикация исповеди может быть оправдана только в том случае, если ее задача — поучение. Опыт душевных переживаний под влиянием благодати, а также состояния тела, которые они вызывают, по своей природе являются невыразимыми (если не считать приближенную метафорическую форму, характерную для мистики и занимающую промежуточное положение между поэзией и психологией). Именно поэтому для передачи (transmission) вдохновенного опыта требуется компромисс, который часто устанавливается с патриархальным миром, как, например, в случае отношений посвящения между учителем и его учеником.

Посвящение ученика

Близкое общение, постоянство и продолжительность отношений, полная самоотдача, общие переживания, однообразие речей, монотонное чтение и изложение заученного наизусть, повторение, которое приводит к формированию устойчивых привычек, — все это делает возможным передачу и интериоризацию знания, которое крайне сложно передать только через письмо или через обычную устную речь. В такой форме обучения редко удается полностью избежать проповеди и заучивания текстов. Знания, приобретаемые путем письменной или устной передачи, постоянно подвергаются испытанию и по-новому осваиваются в практических отношениях ученика с учителем, в отношениях с другими людьми, а также с природными и сверхъестественными существами. В такой форме освоения знаний, где вера предшествует пониманию и является его предварительным условием, а понимание, в свою очередь, укрепляет веру и так далее, по кругу, опыт обучения сливается с опытом самоуглубления, опытом постоянного пересмотра отношения к миру, который воспринимается как текст с неисчерпаемыми смыслами.