Читаем Критика и обоснование справедливости. Очерки социологии градов - 2013 полностью

9 Допустимо ли совмещение или смешение нескольких принципов и начал — это классический вопрос политической философии. Так, Жан Боден в «Республике», сравнивая различные виды республик, рассматривал возможность сочетания преимуществ правления в «аристократическом государстве» с преимуществами правления в «демократии». Проецируя противопоставление этих двух начал верховной власти на различие, проводимое Аристотелем (Eth. Nic.,V) между «распределяющей правдой» (у Бодена она соответствует «геометрической пропорции» в «аристократическом государстве») и «уравнивающей правдой» (у Бодена она соответствует «арифметической пропорции» в «демократии»), Ж. Боден настаивал, что наилучший образ правления должен быть основан на сочетании обоих начал. Это устройство соответствует «гармонической пропорции», или «гармонической правде». Примером такого правления, сочетающего элементы аристократии с элементами демократии, является Венецианская Республика, включающая как сеньориальные, так и демократические политические институты. Однако, как подчеркивал Пьер Менар, «смешанность» не следует понимать в этом случае как принцип. Это скорее констатация факта, которая исходит из практической мудрости (prudence) правителей» (Mesnard, 1977, р. 5*5“51?)- Кстати, Пуфендорф, ссылаясь на Бодена, выступал против понимания людей, вытекающего из гармонической пропорции, согласно которому «неравно судят о тех, кто заслуживает одного наказания» (Pufendorf, 1771, VII, III, § XXV, t. 2, p. 493). Автор «Сокращенного издания Республики» (Abrege de la Republique de Bodin, par Jean-Charles de Lavie. 2 vol. Londres:J. Nourse (ed.), 1755. — Прим. перев.) дает нам прекрасный пример обратной позиции в вопросе о смешанности. Считая выявление различных видов республик простым «вопросом грамматики», он подчеркивает, что «интересным для политического права является вопрос о том, может ли соединение двух или трех (типов республик) быть выгодным и заслуживать названия хорошо управляемой «смешанной республики».

10 Перевод цитируется по: Аристотель. Политика // Сочинения: В 4 т. Т. 4. М.: Мысль, 1983. (Прим. перев.).

11 Подеста — титул главы городского правления в средневековой Италии (Прим. перев.).

12 Здесь и далее условное обозначение «а» соответствует «аксиоме», «г» — «гипотезе» (Прим. перев.).

13 Заметим, что порядки, не соответствующие аксиомам модели града, могут тем не менее предполагать определенную форму жертвы и допускать возможность достижения равновесия (согласия) на протяжении нескольких жизней. Мы не включили в рамки нашего исследования подобные порядки, основанные на реинкарнации, равно как и теологические построения, переносящие на бытие после смерти груз уравновешивания, путем наказаний или воздаяний, за поступки, совершенные в течение жизни.

4 В этом случае мы имеем в виду простую модель с двумя состояниями, но структура может быть и более сложной.

15 См. главу 1, раздел «Порядок общего и частного» (Прим. перев.).

,6 Перевод цитируется по: Аристотель. Риторика (Прим. перев.).

17 Во Франции демография, и в частности «качественная демография», а также административная статистика являют собой примеры интенсивной работы по совмещению евгенической ценности с научно-техническим, гражданским и патриархальным порядками. Генеалогию этой работы можно восстановить по анкетам, касающимся качества людей, начиная с проекта «переписи отсталых / неполноценных детей Франции», анкет по «качественному состоянию» населения, инициированных Французским фондом изучения проблем населения (Fondation frangaise pour l’etude des problemes humains), и заканчивая анкетами по профессиональной ориентации, образованию и профессиональной квалификации Национального института демографических исследований (INED) и Национального института статистики и экономических исследований (INSEE) (Thevenot, 1990b).

18 Так, по Гальтону, «улучшение естественных талантов будущих поколений человеческой расы в значительной степени, хотя и в косвенной форме, находится под нашим контролем» (Galton, 1972, р. 41). Это положение в сжатой форме представил Л. Марш (L. March), евге-нист и директор службы «Общей статистики» Франции (Desrosieres, 1985), еще более четко ссылаясь на общее благо: «Евгеническое верование расширяет функцию / назначение филантропии до будущих поколений».

19 Перевод цитируется по: Ролз Дж. Теория справедливости. Новосибирск: Изд-во Новосибирского университета, 1995 (Прим. перев.).

Глава 4. Политические формы величия ющие сокращения: CD — для «Cite de Dieu» («О Граде Божием»), GL -для «Genese au sens litteral» («О Книге Бытия буквально»), CP-для «La Crise pelagienne» («Кризис пелагианства»: в томе представлены антипе-лагианские трактаты Августина), СО —для «Confessions» («Исповедь»). В ссылках (например: CD, 35, 149) указываются начальные буквы произведения, том собрания сочинений и страница.

Перейти на страницу:

Похожие книги

21 урок для XXI века
21 урок для XXI века

В своей книге «Sapiens» израильский профессор истории Юваль Ной Харари исследовал наше прошлое, в «Homo Deus» — будущее. Пришло время сосредоточиться на настоящем!«21 урок для XXI века» — это двадцать одна глава о проблемах сегодняшнего дня, касающихся всех и каждого. Технологии возникают быстрее, чем мы успеваем в них разобраться. Хакерство становится оружием, а мир разделён сильнее, чем когда-либо. Как вести себя среди огромного количества ежедневных дезориентирующих изменений?Профессор Харари, опираясь на идеи своих предыдущих книг, старается распутать для нас клубок из политических, технологических, социальных и экзистенциальных проблем. Он предлагает мудрые и оригинальные способы подготовиться к будущему, столь отличному от мира, в котором мы сейчас живём. Как сохранить свободу выбора в эпоху Большого Брата? Как бороться с угрозой терроризма? Чему стоит обучать наших детей? Как справиться с эпидемией фальшивых новостей?Ответы на эти и многие другие важные вопросы — в книге Юваля Ноя Харари «21 урок для XXI века».В переводе издательства «Синдбад» книга подверглась серьёзным цензурным правкам. В данной редакции проведена тщательная сверка с оригинальным текстом, все отцензурированные фрагменты восстановлены.

Юваль Ной Харари

Обществознание, социология
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше

Сталкиваясь с бесконечным потоком новостей о войнах, преступности и терроризме, нетрудно поверить, что мы живем в самый страшный период в истории человечества.Но Стивен Пинкер показывает в своей удивительной и захватывающей книге, что на самом деле все обстоит ровно наоборот: на протяжении тысячелетий насилие сокращается, и мы, по всей вероятности, живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.В прошлом войны, рабство, детоубийство, жестокое обращение с детьми, убийства, погромы, калечащие наказания, кровопролитные столкновения и проявления геноцида были обычным делом. Но в нашей с вами действительности Пинкер показывает (в том числе с помощью сотни с лишним графиков и карт), что все эти виды насилия значительно сократились и повсеместно все больше осуждаются обществом. Как это произошло?В этой революционной работе Пинкер исследует глубины человеческой природы и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все чаще отказывается от насилия. Автор помогает понять наши запутанные мотивы — внутренних демонов, которые склоняют нас к насилию, и добрых ангелов, указывающих противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий жизни помогло нашим добрым ангелам взять верх.Развенчивая фаталистические мифы о том, что насилие — неотъемлемое свойство человеческой цивилизации, а время, в которое мы живем, проклято, эта смелая и задевающая за живое книга несомненно вызовет горячие споры и в кабинетах политиков и ученых, и в домах обычных читателей, поскольку она ставит под сомнение и изменяет наши взгляды на общество.

Стивен Пинкер

Обществознание, социология / Зарубежная публицистика / Документальное
Цивилизационные паттерны и исторические процессы
Цивилизационные паттерны и исторические процессы

Йохан Арнасон (р. 1940) – ведущий теоретик современной исторической социологии и один из основоположников цивилизационного анализа как социологической парадигмы. Находясь в продуктивном диалоге со Ш. Эйзенштадтом, разработавшим концепцию множественных модерностей, Арнасон развивает так называемый реляционный подход к исследованию цивилизаций. Одна из ключевых его особенностей – акцент на способности цивилизаций к взаимному обучению и заимствованию тех или иных культурных черт. При этом процесс развития цивилизации, по мнению автора, не всегда ограничен предсказуемым сценарием – его направление может изменяться под влиянием креативности социального действия и случайных событий. Характеризуя взаимоотношения различных цивилизаций с Западом, исследователь выделяет взаимодействие традиций, разнообразных путей модернизации и альтернативных форм модерности. Анализируя эволюцию российского общества, он показывает, как складывалась установка на «отрицание западной модерности с претензиями на то, чтобы превзойти ее». В представленный сборник работ Арнасона входят тексты, в которых он, с одной стороны, описывает основные положения своей теории, а с другой – демонстрирует возможности ее применения, в частности исследуя советскую модель. Эти труды значимы не только для осмысления исторических изменений в домодерных и модерных цивилизациях, но и для понимания социальных трансформаций в сегодняшнем мире.

Йохан Арнасон

Обществознание, социология
Социология. 2-е изд.
Социология. 2-е изд.

Предлагаемый читателю учебник Э. Гидденса «Социология» представляет собой второе расширенное и существенно дополненное издание этого фундаментального труда в русском переводе, выполненном по четвертому английскому изданию данной книги. Первое издание книги (М.: УРСС, 1999) явилось пионерским по постановке и рассмотрению многих острых социологических вопросов. Учебник дает практически исчерпывающее описание современного социологического знания; он наиболее профессионально и теоретически обоснованно структурирует проблемное поле современной социологии, основываясь на соответствующей новейшей теории общества. В этом плане учебник Гидденса выгодно отличается от всех существующих на русском языке учебников по социологии.Автор методологически удачно совмещает систематический и исторический подходы: изучению каждой проблемы предшествует изложение взглядов на нее классиков социологии. Учебник, безусловно, современен не только с точки зрения теоретической разработки проблем, но и с точки зрения содержащегося в нем фактического материала. Речь идет о теоретическом и эмпирическом соответствии содержания учебника новейшему состоянию общества.Рекомендуется социологам — исследователям и преподавателям, студентам и аспирантам, специализирующимся в области социологии, а также широкому кругу читателей.

Энтони Гидденс

Обществознание, социология