Критика критического идеализма (СИ)

5.

Бердяев выступает как реформист православной церкви, выступает за интеграцию её с коммунистической идеей, объединения её высокого гуманизма и передовой социальной системой коммунизма. Но вместе с этим, Бердяев опускает факт философской неприязни между коммунизмом и какой бы то ни было религией. И дело тут вовсе не в идее освобождения сознания пролетариата от «религиозного гнета». Любая, имеющая за собой достаточное количество прихожан церковь имеет под собой определенную идейную суть, собственную философию. Как таковая, «церковная философия» всегда идеалистична по своей сущности, всегда признает «духовное» выше материального, что, как мы все знаем, идет в разрез с материалистической теорией познания, материалистическим миросозерцанием, миросозерцанием наивного реализма, на котором базируется все естествознание, история, биология, химия, физика, словом все, что дает нам точное понимание объектов бытия.

Как уже описывалось ранее, на стороне церкви, как института субъективно-критического идеализма, стоят позиции философии позитивизма, эмпириокритицизма, эмпириомонизма, а также вся предшествующая им идеалистическая философия, философия «духа» над материей.

Никогда мыслящий человек не сможет стоять на точке зрения подобных учений, просто с точки зрения здравого смысла, лишь потому, что они отрицают очевидные вещи. Если говорить о некоем «высшем гуманизме» присущем идеализму, то стоит отметить, что изъяв из него этот гуманизм, положив его в тело материализма, получим уже появившееся на свет, философское воззрение экзистенциализма. Конечно, существует несколько направлений экзистенциализма, они отрицают друг друга, дополняют, переплетаются как и всякая философия (Бердяев, кстати, считается религиозным экзистенциалистом ). Таким образом, ортодоксальные марксисты, никогда не смогут принять церковь как союзника коммунизма, каким бы оплотом гуманизма она не была.

6.

Мы уже разобрались, с точки зрения наивного реализма, как и с критической точки зрения идеализма, что феномен «божественного», есть всего на всего «вещь в себе», в классической интерпретации её восприятия, существующая в собственном парадоксе, вне нашего сознания (как учит нас религия и критический идеализм Канта) и только в нем, как созданный человеческим разумом концепт, непознаваемый и недосягаемый «создатель».

Теперь стоит посмотреть на проблематику религии, с точки зрения независимой от вечной борьбы идеала с материей философии, философии жизни. Основоположником подобного рода учений стал Артур Шопенгауэр, и его последователь, Фридрих Ницше. И именно глазами ницшеанства мы обратимся к картине теологии. Ницше, одним из первых стал говорить об естественном перерождении человеческого сознания, он стал требовать, чтобы человек превзошел самого себя, перепрыгнул через природу своего сознания, он стал говорить о зарождении независимых, так названных «свободных» умов. Они были свободны от всякого почитательства, от морали, по мнению Ницше, навязанной нам христианством, и признавали высшими только «нигилистические ценности»- одиночество, отречение, волю к власти, силу духа. Образцовым, ставшим примером становления «сверхчеловека» был Заратустра. Он не был принят обществом, как не был им принят и сам Ницше, он смеялся над всяким проявлением человеческой моральности. Всяким желанием человека создать себе богов. Заратустра и сообщил всем о том, что «Бог умер!», объявив его убийцей человечество.

Ницше всегда критически относился к религии, в особенности- к христианству. Он считал её пережитком темных людей, набожных дурачков, слабых и безвольных, считал величайшей ложью, направленной против человечества. Ложь о спасении, о суде, о грехе. Более того, в «Антихристе», Ницше дает понять, что для свободного ума не может существовать вещи абсурднее, противоречивее и забавнее, чем божество христиан: «-Не то отличает нас от других, что мы не находим Бога ни в истории, ни в природе, ни за природой, но то, что мы почитаемое за Бога чувствуем не как «божественное», но как жалкое, никчемное, вредное- не как заблуждение только, но как преступление перед жизнью мы отрицаем Бога как Бога… Если бы нам доказали этого Бога христиан, мы еще менее сумели бы поверить в него.»

Далее он приводит чисто материалистический довод против христианства: «Религия, которая, подобно христианству, не соприкасается с действительностью ни в одном пункте, которая падает тотчас, стоит только действительности предъявить свои права хоть в одном пункте, по справедливости должна быть смертельно враждебна мудрости мира, другими словами, науке… »- этим Ницше в очередной раз обращает наше внимание на непримиримость идеализма с объективным миром, таким каким его воспринимает наука, а значит, и материализм.

ГЛАВА 2.

ФЕЙЕРБАХ, КАК ГЕНИЙ АТЕИСТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

1.