Критика психологической толерантности

Старшая сестра – Татьяна Ларина должна символизировать уже более взрослую часть анимы, которая подобна Герою. То есть, переводя на психологический язык, мы подразумеваем, что данная часть анимы способна не только к растворению в эмоционально – аффективной бессознательной среде, но она и сама способна создавать такую эмоционально – аффективную среду с достаточной степенью психологической глубины. То есть продукция анимы достаточна, сложна и не примитивна, в противовес вечно – юной принцессе – более юной части анимы. Вот только возникает вопрос, почему Онегин не спешит завязывать отношений с Татьяною – анимой, если все основания для это есть и даже законы символизма (принятые на данный момент) располагают к этому. Однако именно в момент, когда все близится к свадьбам (соединению архетипических противоположностей с точки зрения современной аналитической психологии) Онегин и включает механизм внутреннего психического убийства (с символической точки зрения), убивая вечно юного принца – Ленского. Определенно такое поведение очень необычное. На уроках литературы и в статьях литературных критиков доминирует точка зрения, что причиной всему Онегинский снобизм, в котором доминируют «жуткие нравы царской России». Для нашего психологического исследования все это звучит крайне несерьезно. Я предлагаю следующие размышления по поводу поведения Онегина, как архетипа, как психического феномена. Во – первых таким поведением Онегин явно доказывает, что он не является частью данной коллективной психики. В данном коллективном психическом пространстве ему места нет. Это подтверждает и то, что Татьяна – анима, в конце концов (как это наблюдалось и в «Тристане с Изольдой» и в «Мастере и Маргарите») станет спутницей отцовского архетипа – важного генерала. Первый раз мы предположили, что Онегин не является частью коллективной психики, когда упомянули о его интровертности, которая не свойственна Христианству, как психическому феномену. Теперь мы видим второе подтверждение этому – Онегин не вписан в принципе в бессознательную систему, как составная часть данной коллективной психики. Если бы Онегин был бы частью данной коллективной психики (смешивающей архетипические энергии в единую кашу, в которой периодически им дозволяется активно действовать и влиять на происходящее пока не исчахнет их заряд и не кончится их эра) то в противовес связке анима (Татьяна) – отцовский архетип (генерал), он вступил бы в связь с материнским архетипом и тогда получился бы знаменитый четырехугольник – кватернион, которые очень любит анализировать аналитическая психология. Более того, можно предположить, что Онегин и не вступил в связь с Татьяной – анимой, потому – что она уже была в связи с отцовским архетипом (определяющим образ жизни, который принят коллективной психикой/обществом). В любом случае, в поведении Онегина мы явно можем видеть иную модель, чем та, которая является принятой для современной коллективной психики. В поведении Онегина кроме всего прочего мы можем видеть мотив не желания к психологическому смешению (с Татьяной в частности, с местным обществом и т. д.) с иными героями – психическими фигурами. Такая модель поведения явно неалхимическая (на которой построена аналитическая психология и множество других школ психологии, философии, описывающих модель функционирования современной коллективной психики), что вновь говорит о некой другой психической природе Онегина. Честно говоря, я не могу точно сказать (раньше был уверен, что знаю, но теперь нет), какое именно бессознательное измерение представляет Онегин. Можно лишь сказать, что его поведение во многом очень похоже на поведение героев и живых людей, описанных уже чуть выше, по сему мы можем говорить, что данный психотип достаточно распространен в коллективной психике, к которой он не принадлежит, являясь очень созидающим по своей психической природе, а по сему его пристальное рассмотрение обосновано.