Критика психологической толерантности

Но для начала давайте рассмотрим борьбу с вечно юным принцем. Борьба с вечно юным принцем при символическом рассмотрении Печорина, надо полагать, представлена двумя дуэлями. Свидетелями одной нам не дано стать (та, которая предшествовала высылке на Кавказ), зато вторая с Грушницким описана очень объемно. В первую очередь предлагаю обратить внимание на то, что дуэль (символизирующая сражение с архетипом вечно юного принца) в случае Печорина запрещена, и каждый раз после участия в ней он понижается в звании и высылается все далее от столицы. Если рассматривать происходящее с символической точки зрения, то предлагаю мнение, что так коллективная психика (в которою Печорин вписан, но частью, которой Печорин не является, в лице которого напомню, представлен широко распространенный мужской психотип интровертного склада) мстит Печорину – мужскому сознанию, ориентированному на интроверсию, созерцание природы и на яростное соперничество с врагом, за уничтожение своего наместника – вечно юного принца. Повторюсь, что современной коллективной психике, выстроенной вокруг полюсной отщепленности в тот или иной период необходимо, чтобы доминировал именно тот архетип, чья эра пришла, тогда как другие архетипические энергии при этом подавляются. На момент появления Печорина (как психотипа) блестяще описанного Лермонтовым власть внутри современной коллективной психики (хотя вернее я думаю, будет сказать, что возрастала любовь, и страстная одержимость истинной владычицы коллективной матриархальной психики Великой Матери к нарциссическому дитя и чахла по отношению к своему мужу) переходила от Отца к Нарциссу (с психологической точки зрения это отразилось повсеместным в Европе свержением монархии, монарха – отца и появлением республик, демократий. В этой связи крайне символично, что в Германии революции не было, что опять же может указывать на то, что Германия как психическое явления до вторжения в нее союзников и последовавшего затем морально – нравственного ее разложения, не является частью Христианства, как психического феномена). Посему каждый, кто боролся с этим «духом времени» (хотя здесь я думаю правильнее будет говорить с душой времени, потому – как ни Великая Мать, ни ее возлюбленный Нарцисс не являются частью духа, а являются частицей вечно страдающей и страстно чего – то жаждущей души), вступал в противоборство с нормами эпохой – с коллективной психикой, под давлением которой очень трудно устоять. Мотив агрессии коллективной психики по отношению к Печорину (герою – сознанию) выражается в том заговоре, что против него соорудили сослуживцы, во главе с капитаном Рокотовым. Такого мотива в Евгении Онегине мы не наблюдали, посему мы можем сказать, что психических врагов у интровертного мужского сознания, представленного с символической точки зрения Героем/Печориным, прибавилось. Кроме вечно юного принца – представленного Грушницким, анимы – представленной Верой, Княжной Мэри во враги добавились, как мы уже говорили сама коллективная психика/общество, отцовский архетип (представленный Вернером и Максимом Максимычем). Все эти противоборства героя/сознания с архетипическими энергиями мы, конечно же, подробно рассмотрим по ходу, ну а теперь давайте все – таки подробно остановимся на борьбе с вечно юным принцем – символизируемым Грушницким.