Критика психологической толерантности

Теперь прежде чем перейти собственно к самому рассмотрению разрывания связи Печорина/мужского сознания не христианского формата с отцовскими архетипами – Вернером, Максимом Максимычем давайте пару словами перекинемся о том самом заземлении, которым отец влияет на героя. Я считаю, что этот мотив в принципе очень ярко представлен в Христианской коллективной психике. Даже в самом главном мифе (Мифе с психологической точки зрения, которая не означает, что такого события не было. Слово Миф в данном случае указывает на некий системообразующий и иррациональный природы повествовательный рассказ, вскрывающий особенности бессознательных установок.) о Христе, мы видим мотив пригвождения героя к земле. Герой отправлен Отцом небесным на землю для того, чтобы искупить грехи всего человечества. Таким образом, заземление и пригвождение к земле является по большому счету жертвой сыном, производимой Отцом по отношению к земле – матери, которой этот сын может быть и чужд. Но жертвенность, направленная именно в адрес матери (к земле – матери) опять – таки указывает на то, что именно она главная владычица христианства, как психического феномена. Пригвождение героя, к земле производимое отцом воссоздает инцестуозную связь и в то же время избавляет отца от своего главного врага – сына (не случайно, что в психоанализе, выросшего именно в Христианстве, как психическом феномене системообразующим мифом для мужской психики, понимаемым с психологической точки зрения, является миф об Эдипе, убивающего отца и завладевающего матерью). Таким образом, пригвождая к земле сына, отец избавляется от своего врага. Но опять – таки стоит отметить, что дело в том, что современной коллективной психикой не учитывается то, что человек в принципе может быть проявлением иной бессознательной установки, в которой борьба с отцом и желание обладать матерью не является ценной и даже сколь – нибудь важной для героя. Таких ценностей у героя вообще может и не быть (Опять – же для примера у нас есть те же самые Онегин с Печориным, вовсе не имевшие матерей – с символической точки зрения связи с материнским архетипом и что еще более важнее не стремившиеся к связи с материнским архетипом. Не имел такой связи и Тристан, и Будда и т. д., и т. п.), но коллективная психика в этот раз через отца, во-первых, вписывает героя интровертного формата в свое пространство, а во – вторых навязывает ему тем самым чуждые для него психические установки – разрушая его тем самым, деформируя психику и делая ее рабом коллективной психики. Понятное дело, что такое влияние отцовского архетипа христианства, как психического феномена при всем желании назвать позитивным очень трудно, посему и герой разрывает связь с ним, символически убивая его, как часть своего мира – как нечто родственное.