Крокодил из страны Шарлотты

— С ума сошла, — всполошился он. — Не хочешь ли ты сказать, что этот план она спрятала в кастаньетах? Чушь, это же два цельных куска.

— Цельные, не цельные, какая разница? Факт тот, что Алиция наказала мне их забрать, — значит, не без причины. Завтра же иду к майору за разрешением. И к сестре зайду — я человек честный.

Дьявол насупился, всем своим видом выражая неодобрение.

— Я тут пытаюсь разобраться с тобой в серьезном вопросе, а ты мне дуришь голову какими-то кастаньетами. Верю, Алиция тебе их завещала. Раз не могла на них надышаться, кому бы отдала, как не ближайшей подруге. Но это еще ничего не значит.

— Не противоречь сам себе, минуту назад ты уверял, что в такой ситуации она могла упоминать только о самом важном.

— Ну и в самое важное затесался один пустячок, она ведь тоже человек. Лучше вспоминай дальше.

— Это должен быть маленький клочок бумажки, — задумчиво тянула я свое.

— С чего ты взяла?

Я очнулась и посмотрела на него. И правда, с чего я взяла? Из письма Алиции к Лешеку. Стоп, этого говорить нельзя.

— А ты что думаешь, такая информация будет написана аршинными буквами на уличной афише? Нет, это крошечный клочок, и кастаньеты тут очень даже годятся. Если не в них, тогда я ничем помочь не могу, ищите ветра в поле.

На следующий день Дьявол, хоть и упорствовал в своем неверии, все-таки изволил сопроводить меня к майору. Тот оказался таким же Фомой неверующим, но согласился наведаться с нами в квартиру Алиции. Кастаньеты висели на своем месте, мне даже разрешили взять их в руки.

Я внимательно оглядела их. Бог весть в который раз, потому как в Копенгагене они мне мозолили глаза каждый день. И не только глаза. Висели так по-дурацки, что, как только садишься за стол, они тебе елозят по башке. Я осмотрела их так и эдак, постучала ими...

Никаких следов манипуляций. Все такие же глянцево-черные, соединенные красным шнурком. Я сразу пала духом — почему-то казалось, что на глянце непременно должна быть какая-то метина, знак. Или, скажем, обнаружится что-то, вплетенное в шнурок. Наверно, в моей голове произошел сдвиг, переместивший меня во времена узелковой письменности инков.

Майор с Дьяволом тоже удостоили кастаньеты самого пристального внимания. Обнюхали, обстукали ногтем, разве что на зуб не попробовали.

— Ничего не вижу, — вздохнул майор.

— Да ерунда все это, — раздраженно буркнул Дьявол. — Пан майор, у нее ухе навязчивый бред. Можно, конечно, отослать в Институт криминалистики, но какой смысл.

— Я того же мнения, но почему бы не отослать, — заколебался майор. — Вот только что мы им рекомендуем искать? Они могут определить, скажем, химический состав пластмассы...

Все это время я стояла рядом, но мысли мои витали в самых разных местах. Куда еще она могла воткнуть клочок бумаги? Да куда угодно. Могла промыть рейсфедер от туши и воткнуть в него. Могла налепить под стельку в старой туфле. Могла засунуть в тюбик от помады. Да, но тогда сказала бы по телефону, что я могу взять на память ее чертежный прибор, ее любимые туфли, ее помаду... А сказала о кастаньетах...

— Пусть она их себе забирает и рассматривает до Страшного суда, — махнул рукой Дьявол.

— За твои нынешние и присные прегрешения Бог тебя уже заранее покарал, лишив смекалки, — вдохновленная свыше, возгласила я. — Пан майор, дайте-ка мне эту вещицу. Я верю в гений своей подруги, у которой под рукой не было Института криминалистики со всеми его чудесами техники. Думайте как хотите, посмотрим, чья возьмет. Можно мне пройти в ванную?

— Пожалуйста, — озадаченно разрешил майор. Я взяла кастаньеты и удалилась в ванную, осененная неким воспоминанием. Как-то раз, когда я вернулась с работы, Алиция встретила меня оригинальной новостью.

— Я украла новейшее изобретение, — таинственно сообщила она.

— Какое такое изобретение? — заинтересовалась я.

— Клей. По-моему, фантастический. Собираюсь подклеить себе подметку, сэкономлю пятнадцать крон на сапожнике. Помоги, мне надо его разогреть.

— Объективно говоря, воровать нехорошо, — заметила я, увидев в руках Алиции кусок клея величиной с игральную кость.

— А что делать, если он такой замечательный...

Клей и впрямь оказался замечательным. Плавился градусах при пятидесяти, даже пламя свечи оказалось для него чересчур сильным — из маленькой игральной кости на полу образовалась солидная лужа, в нее вступил вошедший в это время Михал и приклеился намертво. Кроме Михала и подметки, Алиция наклеила много чего нужного и ненужного, торопясь использовать лужу, пока она не засохла. Нигде больше этот клей мне не попадался, у меня на работе о нем знали лишь понаслышке. Вроде бы какой-то новый состав для склейки пластика...

Я пустила в умывальник горячую, как кипяток, струю, а Дьявол и майор пристроились заглядывать мне под руку. Бросив кастаньеты в воду, я немного обождала, а потом осторожно, чтобы не обвариться, вытащила их за шнурок, сама не зная, какой может быть от всего этого эффект.

Из двух частей, которыми полагалось стучать друг о дружку, одна как будто чуть-чуть изменилась. Как будто прорисовался рубец...