Крокодилова свадьба

Умей дочка Аллигории прикусывать не только свой язык, но еще и чужие, она бы сделала это незамедлительно.

– Ах, не сомневался, – покосился церемониймейстер на девушку.

И тут ее декольте еле-еле засветилось.

Честер заметил это, переведя взгляд. Октава тоже заметила и закрыла грудь руками. Аллигория недоумевающе уставилась на них.

– Думаю, нам всем пора к гостям, – попыталась разрядить обстановку хозяйка дома.

– Да, вы абсолютно правы, – улыбнулся Честер.

Пока они шли, он шепнул Октаве:

– Зачем вы забрали моего пикси-духа?

Девушка не знала, что это за пикси-дух такой, но догадалась.

– Вы украли его у меня, – зашептала та, чтобы мама не услышала. – И даже не думайте залезать ко мне в декольте, а то я закричу…

– Что вы! – он хотел взмахнуть руками, но вспомнил, что они шепчутся и стараются быть незамеченными. – Я вам не варвар какой-то. Да, я одолжил этого вам совсем не нужного писки-духа, но вы разбили целую банку моих…

– Они всех чуть не убили, – начала злиться Октава.

– Это не отменяет того, что мы почти квиты. А свадьба еще не кончилась, так что будьте вним…

У входа в обеденный зал их встретил Шляпс.

– О, господин Чернокниг! Я думал, вы уже ушли, – нахмурился люминограф, не скрывая того, что наслаждается издевками. – Как вам люминка?

– Очень щедро с вашей стороны, – лучший свадебный церемониймейстер был и правда слишком уж приличным в некоторых ситуациях. – Я не ушел, потому что нужно закончить свадьбу. Но если вы думаете, что все кончилось…

– Мадам Крокодила, – обратился Диафрагм к хозяйке дома, – присаживайтесь, нам надо кое-что обсудить…

– Что-то случилось? – испугалась Аллигория и так глубоко вдохнула, что верхняя часть ее тела совершила прыжок с последующей жесткой посадкой.

– Да, тут некоторые проблемы, с… – люминограф попытался вспомнить, что такого было еще запланировано на свадьбу.

– Горящим мороженным! – подсказал ему Честер.

– Да, именно.

– Ох, хорошо, конечно же, – закрутилась на месте Аллигория. – Октава?

– Мне тоже надо обсудить этот вопрос…

– Хорошо, надеюсь, вы не на долго.

– Нет, я правда совсем забыл про горящее мороженное! – воскликнул Честер, когда они спокойно отошли к окну.

Октава поняла, что думает стереотипами, когда поймала себя на мысли – после какого-никакого, а экшена, сейчас снова будет драка, или что-нибудь наподобие. Но они просто отошли в угол спокойно поговорить, хоть пожелтевшо-покрасневшие глаза Чернокнига ничего хорошего не сулили. Нет, все-таки жить в Хрусталии – это самый настоящий приговор.

– Господин Чернокниг, по-моему, вы забрали чужую… вещь, – холодно произнес люминограф.

– А вы сорвали чужие планы и тоже забрали чужую вещь, – фыркнул церемониймейстер в ответ. – И теперь снова забрали моего…

– Не вашего, – не дал договорить ему Шляпс, – а моего. Октава?

Девушка кивнула, залезла в декольте и достала пузырек с жизнью, передав его Диафрагму.

Честер попытался перехватить ее руку, но Шляпс оказался проворней.

– А теперь, – вздохнул люминограф, – чтобы никому не было обидно.

Окно было распахнуто. Диафрагму лишний раз не пришлось напрягаться – он подошел туда, высунул голову и посмотрел вниз, вытянув вперед руку. Затем – вторую.

– Нет, – вдруг понял его задумку Чернокниг. – Нет, вы же не собираетесь!..

Что-то почти неслышно просвистело в воздухе и с треском разбилось о мостовую. Шляпс отряхнул руки – пузырька там не было.

Октава с Честером смотрели на люминографа так, словно у Шляпса вылезли рога и хвост.

Чернокниг метнулся к окну в надежде хотя бы увидеть призрачно-зеленый огонек, но его и след простыл.

– Думаю, теперь все по-честному, – хмыкнул Шляпс.

Лучший свадебный церемониймейстер всех семи городов отвернулся от окна, и Октава увидела, как глаза его вновь пожелтели. Ничего не сказав, он просто вышел из обеденного зала. Спустя пару минут хлопнула дверь, и Шляпс увидел удаляющуюся фигурку Честера из окна второго этажа.

– Ну, теперь точно все, – улыбнулся своей неулыбчивой улыбкой люминограф и полез во внутренний карман пиджака, вытащив пузырек. Он светился призрачно-зеленым.

Октава от удивления рот открыла.

– Но вы же только что…

– Я выкинул пузырек с порошком, Октава, – удивился Диафрагм такой реакции. – Я думал, вы догадались.

– Нет, но…

– Ладно, пойдемте за стол. А то гости уже заждались.

И счастливейший из дней – такой странный и словно бы расколотый в середине – продолжился.

Омлетте́ кое-как дотащился до улицы, и дышать сразу стало легче. Никто даже не заметил, как он ушел – его минута славы кончилась разочарованием. Бывший муж Крокодилы не слышал, как разбилась потом сзади банка, но возвращаться никуда уже не собирался.