Крокодиловы слезы (Алекс Райдер, #8)

“Я ценю, что вы пришли сюда сегодня, мистер Булман. Это очень великодушно с вашей стороны. Я так понимаю, у вас есть информация о мальчике по имени Алекс Райдер. Пожалуйста, не могли бы вы быть достаточно добры, чтобы рассказать мне все, что вы знаете. ”

И Булман сделал именно это. Как только он начал, он обнаружил, что все это льется из него, все, что он узнал во время своих исследований. Это было трудно остановить.

“Они завербовали ребенка!” Маккейн слушал молча, но теперь он повернулся к Страйку. “Ибо они - нечестивое поколение, дети, у которых нет веры’. Нас должна была предупредить книга Второзакония, глава тридцать вторая”.

“Он был невероятно успешным”, - сказал Булман, хотя ему было неприятно признавать это. “У меня есть заметки по его последним трем заданиям, и, возможно, были и другие”.

“У тебя есть его адрес?”

“Я действительно был у него дома. Я знаю, где он ходит в школу. Я все это записал для тебя. Я могу рассказать вам все, что вы хотите знать ”. Балман не хотел испытывать судьбу, но не смог удержаться и задал несколько собственных вопросов. Это была слишком хорошая возможность, чтобы ее упустить. Невинно начал он. “Что это за место? Ты строишь хостел?”

“Это ужасно, количество молодых бездомных в Лондоне”, — сказал он, и, к удивлению Булмана, ему действительно пришлось смахнуть слезу. “На улицах без еды и крова! ”Скорая помощь" получила эту землю от одного из самых известных застройщиков города, и я рад сообщить, что мы собрали достаточно денег, чтобы построить место, где о них можно позаботиться, обеспечив их едой и теплой одеждой ".

“Ты много занимаешься благотворительностью”.

“Я сделал это делом своей жизни”.

Это был момент спросить, что Булман действительно хотел знать. “Так почему вы интересуетесь Алексом, мистер Маккейн?” - небрежно продолжил он. “Я должен сказать тебе, что все, что ты делаешь с этим ребенком, меня устраивает. Но мне было бы интересно узнать...

“Я уверен, что вы бы так и сделали, мистер Булман”. Круглые белые глаза остановились на нем, и на мгновение он вздрогнул. “Вы журналист, я понимаю”.

“Это верно”.

“Мне было бы неприятно думать, что у вас может возникнуть соблазн написать об этой сегодняшней встрече”.

“Это зависит от того, сколько вы собираетесь мне заплатить”.

“Мы уже договорились о цене”, - пробормотал Страйк. “Двадцать тысяч долларов наличными”.

Булман облизнул губы. Он чувствовал вкус мяты от жевательной резинки. “Я согласился на эту цену до того, как понял, что в этом замешан мистер Маккейн”, - сказал он. “Но я подумал, что в сложившихся обстоятельствах мы могли бы пересмотреть условия”.

“Я согласен с вами”, - сказал Маккейн. “Это именно то, что я решил сделать”.

Он достал пистолет и трижды выстрелил в журналиста; один раз в голову, один раз в горло и один раз в грудь. Последний жест Булмана был жестом удивления. Его глаза расширились, даже когда его руки взлетели вверх, а тело дернулось в кресле. Затем он откинулся назад. Кровь сочилась из трех пулевых отверстий, растекаясь по его рубашке.

“Это было абсолютно разумно?” - Спросил Страйк.

“Это было неизбежно”, - ответил Маккейн. Он сунул пистолет обратно в карман. “Он не собирался молчать. Он был жадным. Через неделю или через год он стал бы помехой”.

“Я уверен. Но в безопасности ли мы?”

“Я бы очень сомневался, что он кому-нибудь сказал, что едет сюда. Нет ничего, что связывало бы его с тобой или со мной. Он был журналистом. Теперь он мертвый журналист. Кого на самом деле волнует разница?”

“А что насчет Алекса Райдера?” Страйк встал и подошел к окну. Он подал сигнал, и мгновение спустя послышался звук заводящегося двигателя. “Мы не можем продолжать, Десмонд. Ядовитый рассвет завершен”.

“Нет”. Маккейн не повысил голоса, но единственное слово прозвучало мрачно и громоподобно. Они знали друг друга много лет, но в тот момент Страйк задался вопросом, полностью ли он понимает, что происходит в голове другого человека. Там было что-то вроде безумия. Он не хотел слушать никаких аргументов. “Мы планировали это слишком долго”, - сказал Маккейн. “Мы потратили слишком много времени и слишком много денег. Все на своих местах”.

“Но если МИ- 6 знает, что мы делаем ...”

“Они не могут знать. Это невозможно ”.

“Они послали мальчика. Сначала в Шотландию, а потом в Гринфилдс ”.

“Я не так уверен”. Маккейн взглянул на Балмана так, как будто забыл, что только что застрелил его, и ожидал, что тот сделает какой-нибудь комментарий. “Когда Алекс Райдер приехал в Килморский замок, он был гостем другого журналиста, Эдварда Плезанса. Там тоже была девочка-подросток. Когда он приехал в Гринфилдс, он был на школьной вечеринке. Это было совсем по-другому. Я не совсем понимаю, что здесь происходит, но, возможно, все не так гладко, как кажется ”.

“Даже если так... ”

Маккейн поднял руку, призывая к тишине. “Мы не отменяем ”Ядовитый рассвет", - сказал он. “И, конечно, пока нет. Мне кажется, что мы должны встретиться с этим Алексом Райдером и немного поговорить”.

“Ты думаешь, он просто войдет сюда?”