Читаем Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ) полностью

— Это не Лукас, нет-нет, это мы виноваты! Закончили запись, решили заодно отметить, ну и заклятье снять… Мистер Поттер, виновата… я! — Вантуле покорно склонила голову.

Это её признание века Гарри благоразумно игнорировал и спросил:

— А где сук… Ким? — Присаживаясь на подоконник, он откинул полу френча и достал трубку. Руки больше не дрожали.

— Ушёл часа два назад, за ним Джей забегал.

— А кто эти свол… люди, ну, вокруг?

— Это наш персонал, активисты фанклуба, да неважно! Гарри, не сердитесь, прошу вас! — Личико девушки сморщилось от подступивших к горлу слез. — Что же делать?! — Она сплела пальцы и таким по-детски беспомощным жестом поднесла к груди. — Простите!

— Мати, давай-ка мы с тобой Сая…

— Ой! Ик… — перебил Поттера её возглас. — А вы почему можете его имя произносить? Он же табу магическое наложил на Соль… Соль… — как ни адекватно вела себя Вантуле, а выпила, похоже, тоже порядочно.

— А я наложил на все ваши табу! — гаркнул Гарри, но сменил тон на почти ласковый, хоть и усталый: — Слушай, милая, мы сейчас пойдем и заберем мистера Малфоя, да? И тихонечко уведем на Гриммо, согласна? — как с маленькой говорил он с Мати. — А я с ним потом сам поговорю, и ничего ему не сделаю.

— Обещаете? — просветлел её взгляд.

— Клянусь! — ответил Главный аврор и Протектор Британии.

………………………………………………………

(1) Саван (латынь)

Гарри открыл рот, чтобы, находясь под властью прошлого, не стоять истуканом и продолжить разговор, но Сай бесцеремонно приложил к его губам ладонь:

— Не возражай.

— Ладно, понимаю, однако теперь-то ты Скорпиус Малфой, всем известно. Поговори с Нарциссой. Время пришло.

— Да, — спокойно и уверенно ответил Скорпи. И для пущей убедительности несколько раз кивнул. — Я… волнуюсь. Мне кажется… а вдруг бабушка мною недовольна, вдруг она лишь притворяется, а на самом деле я не оправдал её ожиданий? Хочу сделать что-то, чтобы она гордилась мной! Вот только сомневаюсь, что это будет моя… сценическая карьера. Ну не до старости же по сцене скакать? Всё-таки надо всерьез композицией заняться, симфоническая музыка — это настоящее! У меня прямо тут, внутри, знаешь, темы музыкальные кипят! Университет закончить бы. Kрылья я не брошу, только у ребят и без меня отлично получается — достойный мужской квартет у них с Фейном вырисовывается, а на всякие там благотворительные проекты или юбилейные выступления — я с ними, пусть только свистнут. И продюссированием помогу. Но по гастролям чесать — больше ни-ни! Мне хочется чего-то другого… большего.

— Куда же большего? Все мировые рейтинги — ваши! — Гарри рассмеялся: — Шива ты мой многорукий! — И видя некоторую подавленность, вернее, печальную задумчивость любимого (всякий раз, рассуждая о своём дальнейшем участии в KF, Сванхиль словно проваливался во… что-то болезненное… не мудрено…), сменил тему, вернувшись к отношениям бабушки и внука: — А мне очень стихи понравились, старые, что ты показывал. О ней и о тебе… — Поттер говорил бодро, с нотками задиристости, но в глубине души скрывал досаду на свои сложные отношения с миссис Малфой: нехорошо простился с Нарциссой в её последний визит на Гриммо… По чьей вине? Как мужчина и младший по возрасту, Поттер винил себя, однако при всех искренних стараниях и внешней любезности не мог избавить короткие встречи с бабушкой Скорпиуса от мучительного напряжения, стоявшего между ними незримой, но прочной стеной. Возможно, разрушить эту стену под силу лишь юному Малфою.

— Иди к бабушке один. Так надо. И прочти ей те стихи. Думаю, больше слов не понадобится. — Гарри видел, как Скорпиусу трудно на это решиться, поэтому долго не давил на него, но время пришло.

— А, эти… — Тот потёрся головой о Гаррино плечо и торопливо, без особого выражения, но от этого ещё более душевно, прочитал по памяти (словно только что сочинил…):

Прервав зачатие цветка,

Я обрываю чуть увядший венчик.

И будучи за действием замечен,

Я получаю выговор... Слегка

Расстроив этим милую мою,

Ту, с нежными руками, что растила

Меня, как клумбу в северном краю,

Чей верный брак — лишь дедова могила.

Прервать, чтобы цвело ещё и вновь!

Разлукой лишь умножить нетерпенье.

До встречи заново взрастить взаимную любовь,

Чтоб новой страстью страсть затмила зренье.

Вечнозеленый куст под снегом выживал,

Теряя листья, засыхал, слабея,

Но с каждою весной он снова восставал,

Стволом крепчая и лозой нежнея…

— Оно незакончено.

— И не надо, но я про другое — то, где Лондон в начале. Прочти. — Гарри уже предательски пожалел, что торопит Сая — так хороши были эти мгновения вместе. Но визит к миссис Малфой можно ведь и отложить? Какие-то несколько минут ничего не решат… Он, стараясь не делать резких движений, обхватил плечи любимого крепким кольцом.

Тот протяжно вздохнул, гибко потягиваясь в Гарриных руках:

— Там надо дописывать, мне пятнадцать было, и переделывать.

В этом мире чужом, где глазами в глаза не вглядеться,

Где понятья вверх дном и от холода некуда деться,

Лишь окуклившись в нём, есть надежда вернуться, согреться...

В тот единственный дом, где меня ожидает наследство.

Там есть кресло с котом, там родная хранит моё детство.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика