Крошка Нильс Карлсон

И вот однажды утром головка куклы уже целиком возвышалась над землёй. Такой красивой куклы я никогда в жизни не видела: светлые кудряшки, нежные щёчки, розовый ротик. Глазки у куклы были закрыты.

Мало-помалу кукла вырастала. На ней было прелестное красное платьице из той же материи, что и шляпка. Когда у куклы стали видны ножки до колен, я пригласила маму с папой прийти и посмотреть, что выросло в моём огороде. Они думали, что это всего-навсего редис и шпинат, но всё равно пришли. О, как они были удивлены при виде куклы! Я и представить не могла, что они так удивятся. Они стояли, не в силах вымолвить ни слова, и только смотрели во все глаза. Наконец папа сказал:

– В жизни не видал ничего подобного!

А мама спросила:

– Как такое могло случиться?

– Это я посадила в землю кукольное семечко, – ответила я.

И папа сказал, что не прочь раздобыть килограмм таких вот замечательных семян, из которых вырастают такие замечательные куклы. Он смог бы продавать кукол на рынке и зарабатывать на этом денег гораздо больше, чем на редисе. Целый день мама с папой только и делали, что ходили и удивлялись.

И подумать только, однажды воскресным утром, когда я пришла в свой огород, кукла уже почти выросла. На ногах у неё были беленькие чулочки и крошечные беленькие башмачки. Я присела на травку, чтобы хорошенько разглядеть, какая она у меня красивая. И вот в эту самую минуту кукла открыла глазки и взглянула на меня. Глазки у неё были голубые, точь-в-точь как я себе представляла.

Никогда прежде я не видела такой удивительной куклы, и мне было трудно удержаться, чтобы не приласкать её. Но тут корень под её ножками обломился, и я поняла, что могу теперь взять её на руки. Так я и сделала и тотчас помчалась показать куклу маме и папе. А потом взяла её к себе в комнату и уложила в постельку, которую устроила ей в крышке от маминой швейной машинки, ведь кукольной кроватки у меня не было.

Целый день я играла с ней и была так счастлива, что забыла обо всём на свете. Я назвала её Маргаретой. А когда настал вечер, я снова уложила куклу в крышку от швейной машинки и сказала ей:

– Спокойной ночи, Маргарета!

И знаете, что она ответила? Да-да, кукла открыла ротик и сказала:

– С чего это ты взяла, что меня зовут Маргарета? Вовсе нет! Меня зовут Мирабель.

Подумать только, кукла умела разговаривать! Она говорила и говорила, она молола всякую чепуху, как настоящая маленькая мельница, а я была так удивлена, что не могла вымолвить ни слова. Она сказала, что ей нужны настоящая кроватка и ночная сорочка. И ещё, что я ей страшно нравлюсь и она очень хочет, чтобы я стала её мамой.

– Но не вздумай когда-либо кормить меня кашей, – заявила она. – Я её не ем.

Мне надо было хорошенько всё обдумать, и я забралась на свою кровать и стала размышлять о случившемся. Мирабель тоже притихла, но вскоре я поняла почему: она пыталась взобраться на комод. Ей это удалось. Оказавшись на комоде, она спрыгнула оттуда вниз, в свою кроватку, точнее, в крышку от швейной машинки. Она проделала это не раз, а потом так восхитительно засмеялась:

– До чего же весело!

Утомившись, она подошла к моей кровати, склонила головку набок и спросила:

– Можно мне лечь к тебе? Ведь ты теперь моя мама.

Я взяла Мирабель к себе, и она принялась болтать не переставая. До чего же забавно было её слушать! Я так радовалась своей кукле, пожалуй, за всю свою жизнь я так не радовалась.

Но в конце концов Мирабель умолкла. Зевнув несколько раз – о, до чего же это было мило! – она свернулась калачиком на моей руке и заснула.

А я боялась пошевельнуться. Она так и пролежала всю ночь на моей руке. Я же долго ещё не могла заснуть – всё прислушивалась в темноте к её дыханию.

А поутру, когда я проснулась, Мирабель уже перебралась на маленькую тумбочку рядом с моей кроватью. На тумбочке стоял стакан с водой, и Мирабель, выплеснув из него воду, захохотала и спрыгнула в крышку от швейной машинки. Но тут в комнату вошла мама, чтобы разбудить меня, и Мирабель сразу же замерла, притворившись самой обыкновенной куклой.

…Вот уже целых два года, как у меня появилась Мирабель. И, думаю, на всём белом свете вряд ли найдётся девочка, у которой была бы такая же удивительная кукла. Правда, она ужасная шалунья, этого у неё не отнимешь. Но всё равно я очень её люблю. Никто, кроме меня, не знает, что она умеет говорить, и смеяться, и есть, точь-в-точь как самый настоящий ребёнок. Когда мама или папа где-то рядом, она замирает и таращит глаза – никогда не подумаешь, что она живая. Но стоит нам остаться наедине – ой, ой, ой! – до чего же нам бывает весело!

Она обожает блины. У меня есть маленькая кукольная сковородка, и я каждый день пеку для неё блины. Мама уверена, что это просто мои выдумки, но это и вправду так. Однажды Мирабель укусила меня за палец, конечно же понарошку.