Кровь ангелов

«Тот, кто постиг сущность явления сверхчеловека» – так когда-то охарактеризовал его бывший эдил.

Сам Фенератор ничем особенным не выделялся и не производил вообще никакого впечатления. Лицо его забывалось мгновенно, стоило только отвернуться, и выглядел он скорее тенью, чем человеком.

Говорил мало, частенько цитировал «Книги Заратустры» и еще какие-то тексты, которых Ларс не знал. Никогда не повышал голос, даже во время спора, и порой казалось, что коренастый просто не способен испытывать сильные эмоции, что он вообще ничего не чувствует.

Только думает и действует.

Он был главой люциферитов или одним из высших лиц этого тайного ордена – Ларс до сих пор не знал, как тот устроен, хотя, честно говоря, не интересовался этим вопросом.

Его волновало и тревожило другое.

Например, он так и не смог понять, кто такая Ультима.

Оставалась версия, что наставница – беглый офицер из штурмовых войск Империума, но она не казалась особенно правдоподобной. Хрупкая на вид женщина, лишенная заметных имплантов, могла такое, что было не под силу прошедшим тотальную модификацию бойцам, и знала столько, сколько в принципе не может уместиться в голове простого военного, пусть даже ранга трибуна.

План нападения на Монтис разработала она на пару с Варего.

Даже два плана, и настоящий, и тот, что сейчас вбивают в головы их-керимберам.

Кроме того, необъяснимым выглядело охлаждение союзников к нему, наступившее после вояжа на родную планету, – оно слегка ослабло после прибытия на Керимбу Фенератора, но не исчезло совсем, колесики плана, нацеленного на захват Мерцающего трона, завращались вновь, но все же что-то оставалось не так.

И еще непонятно почему беспокоил Ларса зеленый бронированный чемодан.

Он ни разу не увидел его открытым и не узнал, что находится в нем, хотя особенно и не пытался.

– Благодарю, мне все понятно, – сказал Фенератор, когда Варего замолчал.

– А мне уже давно! – влез Марибод, потирая огромные ладони. – Сколько можно? Обсуждаем одно и то же, болтаем о пустом вместо того, чтобы спокойно пировать. Необъяснимая Судьба решит, достойны мы успеха или нет, и на ее решение ничем не повлиять.

– Да, наверное, можно закончить, – тут Ларс позволил себе улыбку.

На самом деле все это совещание имеет еще одну, дополнительную цель, о которой вождь их-керимберов не знает и знать не должен – это масштабная и продуманная, спланированная люциферитами и их ставленником дезинформация, «кормление» союзников ложью.

Звучит неприятно, но без такого шага до вожделенной цели, скорее всего, не доберешься.

– Ну и отлично! – возликовал Марибод. – Пора промочить горло! Ты с нами?

– Нет, пока нет, может быть, зайду позже, – сказал Ларс.

– Как знаешь. – Вождь усмехнулся покровительственно: пусть гость – соратник, но все равно слабак и пить наравне с их-керимберами не в состоянии. – Эгей, увидимся!

Последнее восклицание для всех, и, значит, можно расходиться.

Ларс, не оглядываясь, двинулся к выходу следом за Марибодом – Ультима и остальные пойдут за ним, и Варего окажется в их компании, ведь им, в отличие от хозяина Керимбы, есть что обсудить.

Грязь, жирные, почти осязаемые запахи, полутемные искривленные коридоры, лестницы с неровными ступенями – но Двор Судьбы, несмотря на это, в последние несколько месяцев был для Ларса чем-то вроде дома. Считать таковым заброшенную усадьбу на Аллювии не хотелось, а здесь он чувствовал себя хотя бы не чужим, как на том же Галликуме, в доме эру Кацста, или на борту «Кусписа».

Попавшаяся навстречу служанка улыбнулась и с поклоном отступила к стене, двое дружинников, охранявших вход в сокровищницу, одновременно махнули – тут его знали и держали за своего.

Когда вступили в большой зал, навстречу с визгом выскочили несколько мальчишек. Один не удержался и врезался в Ларса, другой промчался мимо, едва не зацепив боком стену.

– Ой! – воскликнул первый пацан, моргая с фальшиво-виноватым видом. – Простите, случайно вышло.

Ларс усмехнулся:

– Еще бы специально.

Услышав позади сдавленный хрип, он удивленно обернулся.

Ультима, белая как мел, держала за руку того мальчишку, что вроде бы проскочил мимо. Лицо ее было искажено то ли от страдания, то ли от гнева, а глаза сузились так, что превратились в щелки.

– Эй, тетя, отпусти! – воскликнул пацан, светловолосый и крупный и в свои десять похожий на Марибода настолько, насколько это вообще возможно. – Больно же, эгей!

– Ультима… – начал Ларс, но она разжала руку сама.

Отпрыск вождя отступил в сторону, потирая предплечье и глядя на «тетю» исподлобья. Затем многообещающе хмыкнул и рванул дальше, и остальные мальчишки помчались за ним.

– Что с тобой? – спросил он. – Ты ему кости могла сломать.

Ларс знал, какой силой обладает наставница, и уже не раз замечал, что в присутствии детей она ведет себя не совсем адекватно, хотя изо всех сил это скрывает. Имелась какая-то причина, что даже следа «человеческих детенышей» не было в Умбра Ангустус.

Но какая и в чем тут дело?

– Разбежался, – пробормотала она, но без обычного напора. – Я…

– Не стоит придавать эпизоду значения, – мягко сказал Фенератор. – Идемте.