Кровь фей

– Не-ет! Это именно что был вариант будущего, который мог быть, но не случился, – объяснил Аргален. – Но почему Лейзана его увидела, прожила и прочувствовала, можно сказать – неизвестно. Ни у кого из фей нет дара предвидения, кроме Хранительницы!

Все согласились с ним, что это действительно странно и необъяснимо.

– Лейзана потом навестила фей Школы Золотой Звезды. Увидела одну из них, которая была вместе с ней на задании в несбывшемся варианте будущего. И что вы думаете? У той феи оказались точно такие же двойные воспоминания! Задание, слежка… а потом как и не было всего этого, просто жизнь и учёба в Школе Золотой Звезды, как обычно!

– А вскоре наступили Злые Времена, – задумчиво прибавила Ирлани, – верно?

– Ну как скоро – лет через двадцать. Думаешь, это всё взаимосвязано? – Лэннери заметил, как у Аргалена загорелись глаза, и умерил его восторг:

– Вряд ли мы что-то об этом узнаем. Хранительница не из тех, кто делится своими тайнами.

– Тоже верно, – хмыкнула Ирлани, видимо, утратив интерес к теме, а Беатия спросила:

– Так что насчёт сыра? В той временной развилке, в которой мы живём сейчас, Лейзана его попробовала или нет?

– Нет, – вздохнул Аргален. – Но воспоминания остались с ней на всю жизнь…

Все рассмеялись, и тяжёлые события прошлого утра стали казаться произошедшими в какой-то другой жизни. Фей ждали отдых, сайкум, кувшинчики с росой, подготовка к экзамену… Ирлани заговорила о том, как они с Альди устроят учебные поединки. Беатия расспрашивала Аргалена о том, что вкуснее – сайкум или человеческая еда. Только Саймен молчал и прижимал к себе сломанную палочку. Вопреки всему Лэннери надеялся, что Наставница сумеет помочь и вернуть Рейлу, и эта надежда грела его изнутри. Феи то останавливались, чтобы отдохнуть, то летели дальше, предвкушая встречу с Наставницей.

Вот и Школа показалась на расстоянии длинного полёта*. Ирлани, державшаяся впереди всех, вдруг насторожилась.

– Я… что-то чувствую. Недоброе. Вы не замечаете?

– Что, наконец-то нашла след чёрной магии? – Но Беатии никто не ответил на её шутку.

Защитный купол вокруг Школы исчез. Она была всё ближе, и всё яснее Лэннери видел, что у дверей, на траве, среди белоцветов лежали маленькие сломанные фигурки. И стены Школы… они утратили свою сверкающую белизну. Лэннери разглядел тёмные пятна – кровь ли, грязь, неизвестно, – и закричал, срывая горло:

– Белая Наставница!

Он помчался вперёд на крыльях, а следом летели остальные.

Пахло смертью. Феи лежали неподвижно на примятой, истоптанной траве – похожие на тряпичных кукол, приколотые к земле булавками. Обезумевший взгляд Лэннери метался от одной к другой – вот Ферген с оторванными крыльями, вот Лейя с искажённым предсмертной гримасой, утратившим всю свою привлекательность лицом… где же Наставница?

– Альди! – Пронзительный крик потонул в слезах, когда Ирлани бросилась к телу подруги. Схватилась за огромную медную булавку, выдернула её и отшвырнула. – Альди! Кто, кто это сделал?! – прорыдала она.

Лэннери обернулся, посмотрел на белого как простыня Аргалена, на широко раскрывшего глаза Саймена, и, наконец, на Беатию. Она не плакала, не кричала, и на лице её застыло странное выражение.

– Может быть, Наставница внутри? – тихо прошелестел её голос.

Дверь Школы была выбита, в коридоре виднелись следы грязных сапог и звериных лап. Закон фейского гостеприимства подвёл самих же хозяев – Школа увеличилась и позволила злодеям зайти и творить всё, что они захотят!

След чёрной магии витал в воздухе, наполняя его, делая густым и тяжёлым. Лэннери сделал глубокий вдох и бросился в Школу. Лучше увидеть труп Наставницы сразу, чем тешить себя иллюзией, что она ещё жива. Сзади послышался шорох крыльев – это был Саймен.

– Они всё разрушили, всё испоганили… – прошептал он, глядя на распахнутые настежь двери библиотеки. Часть свитков была разорвана, а часть – сожжена. Убийцы сожгли бы и всю Школу, но её защищали древние чары, наложенные ещё при постройке здания.

В триклии был перевёрнут стол, разломаны несколько полок, разбиты стеклянные сосуды. На полу валялись блюда из-под сайкума и пустые кувшинчики – убийцы либо успели всё съесть, либо прихватили с собой. Лэннери искренне понадеялся, что в их гнусных животах фейская еда и питьё превратятся в яд. И сожгут негодяев изнутри, как пламя!

– Наставница! – Лэннери влетел в её комнату, где тоже было сломано и сожжено всё, что можно сломать и сжечь. Зацепился взглядом за разбитое чьим-то кулачищем окно, заглянул за перевёрнутую кровать и остатки комода.

– Лэн, – это был Саймен, паривший над порогом комнаты. – Её нет. Я думаю… он похитил её.

Лэннери развернулся и встретился с ним взглядом. Конечно, друг сразу понял, кто это мог быть – они ведь оба чуть не попались к нему в лапы.

– Зачем? Неужели… для коллекции?

Лэннери почувствовал – если он будет думать об этом, то начнёт рыдать и причитать на одной ноте, как Ирлани, чей голос доносился снаружи, или вовсе сойдёт с ума.

– Полетели отсюда, Саймен! Скорее!