Кровь и Клятва

— Несколько месяцев назад я и не думал, что у меня могут появиться собственные цели, — спустя пару минут тишины тихо говорит Маг. — Я осознавал, что существую в этом мире, как оружие — шёл, куда указывали, делал, что должен был делать. И я считал это правильным — эльфы убили мою семью и хотели убить меня, чтобы ослабить противника: они знали, что я стану одним из сильнейших Магов. Но… Жизнь умеет ставить новые задачи. И вот я здесь, в домике посреди глухого леса, наедине с девушкой-полукровкой, у которой с хрустом костей меняется мировоззрение наравне с моим. Правильно ли это? Не уверен. Но если отбросить войну и наши в ней роли, то это, по меньшей мере, занимательно. Итак, я веду к тому, что, наверное, это естественно — менять свои старые установки тогда, когда меняется мир вокруг тебя и ты сам.

А ещё Маг Крови до обидного рассудителен.

Я молчу, размышляя о том, что мы с ним пришли к похожим выводам, затем сглатываю сухость в горле и выдыхаю:

— Мирной ночи, Тайлос.

— Добрых снов, Эания.

По утру чан с целебным отваром оказывается пуст.

Я смотрю на проснувшегося, но ещё сонного Мага и заключаю:

— Ты полностью здоров. — А затем потворствую своему любопытству: — Можно я взгляну?

Тайлос хмурится, но откидывает с себя одеяло и поднимается на ноги. Я тут же бросаюсь к нему и подхватываю пальцами край ткани. Маг вздрагивает. А я спешу размотать повязку.

Моим глазам предстаёт ровная розоватая полоска шрама.

И я зачем-то тянусь к ней и касаюсь указательным пальцем, чтобы провести им по её длине.

Словно и не было ужасной раны…

Тайлос, напряжение которого я уловила краем сознания, ловит мою кисть, и я недоверчиво-тревожно заглядываю в его тёмные глаза:

— Неужели, до сих пор больно?

Кажется, его взгляд становится совсем чёрным, он глухо выдыхает:

— Напротив.

Напротив?

О…

Я хочу вырвать руку, но хватка пальцев Мага лишь усиливается на мой порыв. Он делает шаг ближе, что пугает меня ещё сильнее, мгновение вглядывается в моё лицо, а затем немного хрипло спрашивает:

— Выходит, мы можем отправляться в путь?

Меня подводит голос:

— А т-ты хочешь задержаться здесь ещё дольше?

Тайлос снова делает шаг вперёд, — я, разумеется, ещё один шаг назад.

— Ты снова меня боишься? — озадаченно интересуется он.

— А мне стоит?

Маг сужает глаза, размышляет мгновение, а затем выдыхает:

— Нет. Для этого нет причин.

— Значит, не боюсь.

Вру, разумеется. Меня однозначно пугает, и его близость, и то, что он насильно держит меня возле себя. Это напоминает о прошлом мамы. Впрочем, чувствую я не только страх.

Меня смущает жар тела мужчины, который окутывает меня, словно кокон…

— Твои глаза говорят обратное, Эания.

Я собираюсь с мыслями:

— Отпусти мою руку, Тайлос.

Он словно забыл, что держит её, и теперь смотрит на свои пальцы будто те принадлежат не ему. Усмехается и разжимает их. Я тут же убираюсь от него на безопасное расстояние. Делаю глоток свежего воздуха, словно только что вырвалась из пекла, а затем бросаю на Мага короткий взгляд:

— Предлагаю выдвигаться в дорогу через пару часов.

С этими словами я сбегаю из дома, в котором стало слишком тесно для нас двоих.

За время, назначенное мною на сборы, я успеваю почистить стрелы, собрать вещи и еду в дорогу и вновь изучить карту. Я даже нахожу в вещах Мага свой кинжал и без слов возвращаю его за пазуху куртки. Так же я натыкаюсь на его ручные ножны — мудрёное приспособление из кожи и лёгкого метала, которое при определённом действии выталкивает кинжал из ножен. Впрочем, при следующем посещении дома я замечаю, что оно плавится в огне печи.

Да, мы с Тайлосом стараемся не сталкиваться в одном пространстве всё это время.

И я сомневаюсь, что всё возможное для этого делаю я одна.

Я отхожу от погашенной печи, подхватываю с лавки сумку, вешаю её на плечо через голову и осматриваюсь.

Затяжная передышка закончена, пришла пора прощаться с местом, которое предоставило мне и Тайлосу надёжный кров. Здесь было уютно, тепло и безопасно. Если, конечно, не считать Мага Крови под боком.

Улыбаюсь непроизвольно и выхожу на улицу.

Тайлос, снова весь в чёрном, как раз садится на своего коня. И пусть. Лично я намерена идти пешком — поездка верхом никак не вписывается в мой план. И дело вовсе не в том, что я не хочу сидеть с Магам спиной к груди. Хоть это тоже играет свою немаловажную роль.

Я подхватываю колчан и лук, лежащие у пенька, и направляюсь мимо Бродяги и Мага, но последний выставляет прямо передо мной руку, что вынуждает меня остановиться, и спрашивает:

— Ты же не планируешь идти пешком тогда, когда у нас есть полный сил конь?

Я поднимаю глаза на лицо Тайлоса, — оно, кстати, не выглядит довольным, — и отвечаю:

— Для меня привычней находиться на земле. Ты не почувствуешь разницы — я не буду отставать, обещаю.

Маг раздражённо ведёт плечом и выдыхает:

— Не глупи, Эания.

Я поджимаю губы. Если я пойду у него на поводу и сяду на эту дурацкую лошадь, то нам придётся зайти гораздо дальше, чем я планировала.

Но Тайлос же этого не знает, потому и считает моё поведение глупым. Что злит, к слову.