Кровь и Плен

Фредерик с Айвен давно возвратились в Академию Снов без меня. Откровенно говоря, я сомневалась, что смогу вновь отправиться на обучение в этом году.

Опустив Туманный, я подошла к лежанке, положив меч на покрывало.

Как только мы захоронили урну с прахом Долорес у берегов Духовного озера, по распоряжению главы мне велели посвятить время медитации за нарушение приказа и раскрытие своих способностей в Академии. Отец Фредерика был зол, казалось, его больше волновало происшествие со скардом и мое вмешательство, чем потеря матери.

– Теневому бы помогли и без твоего участия. Ты сделала это намеренно? – вещал мужчина, сидя в широком кресле. Прямо за его спиной, на стене, находилась фреска с воинами в масках, грозно вонзившими мечи в землю. Они словно находились на страже главы ордена, готовые в любой момент ожить и покарать виновного.

– Нет, – ответила я, хотя понимала, что да. В тот вечер с моих плеч словно исчез тяжкий груз. Я освободилась, сделала свой выбор, который вставал бы передо мной в будущем еще не единожды.

Помочь или бездействовать? Одна сделка с совестью повлекла бы череду, и тогда я сама себя в зеркале бы не узнала. Я не желала копить ошибки и вязнуть в сомнениях вроде «что, если бы».

– Теневые хранят немало собственных секретов. Обман и подлость – это часть их существа. И ты выдала нашу тайну. Думаешь, когда настанет время, они тебя пощадят? С нашими собратьями следует быть настороже, – продолжил глава. По правую руку от него, в тени, у занавешенного окна стояла Изабель Ларак. Кажется, она даже улыбалась. Уголки ее губ на пару мгновений поднялись вверх.

Отец Фредерика некоторое время молчал, но в его взоре явно читалось недовольство. Он о чем-то раздумывал, сверля меня взглядом. И в конце концов, махнув рукой, произнес:

– В будущем больше не давай нам поводов для сомнений. И следи за тем, кто именно тебя окружает. Не позорь наш орден и не заставляй меня пожалеть о принятом когда-то решении. Можешь идти.

Склонив голову в почтении, я вышла из зала, прекрасно понимая, что имел в виду глава.

«Не будь бесполезной…»

И слова про окружение, несомненно, относились к Люцию Морану. К теневому диву, о котором я думала все чаще. Когда он улыбался, казалось, день становился светлее. Как кто-то с такой улыбкой мог быть подлым? Даже когда див проливал мои слезы, он был искренен в своем беспокойстве за меня.

Несмотря на выговор, наказание и потерю близкого, я не ощущала в груди пустоты, что была со мной всегда. Ведь я знала, что не одна. Словам Морана хотелось верить, его обещания стоили слишком дорого. Я не сомневалась в том, что Люций сдержит их.

Я покинула главный зал одновременно с легкостью и грустью на душе, но с мягкой улыбкой на устах, которая немало удивила Фредерика, караулившего меня у входа.

То была улыбка радости с нотками грусти. Даже спустя пару недель я возвращалась к эмоциям, что почувствовала в тот момент. Они будто согревали меня изнутри. Невольно я задумывалась о том, сколько подобных моментов накопилось в памяти у остальных – даэвов и людей. Ведь каждый день они испытывают десятки эмоций – от гнева до искреннего счастья.

Неожиданно по коридорам разнесся тихий звук чужих шагов. Кто-то вошел в подземелье.

Обернувшись, я выжидающе посмотрела на дверь. Неизвестный все приближался, и вскоре она отворилась, являя дива в мокрой мантии, подол которой был весь в грязи.

Выглядело все так, будто даэв провел не один день в пути.

– Фредерик… – Я обеспокоенно смотрела в бледное лицо брата. – Что случилось?

Приблизилась к нему, замерев на расстоянии метра.

Он был, мягко говоря, не в себе. Я слишком хорошо его знала и поняла по одному виду: случилась беда.

– Почему ты не в Академии?

– Так вышло, – просто ответил он, на негнущихся ногах прошел внутрь комнаты и остановился рядом. Подняв ладонь, я коснулась его лба.

– У тебя лихорадка, – поразилась я. Всем было известно: даэвы не болеют. Мы можем пострадать от яда и ран, от злоупотребления магическими печатями, но мы не простужаемся.

Видимых ранений на теле Фредерика я не заметила.

– Почему ты пришел ко мне? Тебе надо к врачевателю.

– Это не лихорадка… – отозвался он, послушно идя за мной к твердой лежанке. – Я просто устал.

Брат сел на покрывало, опустив голову и смотря на свои руки.

– Я охотился на монстра. Настала пора возложить свой второй трофей.

– Один? Без отряда?

Брат покачал головой.

– Отец так решил? – нахмурилась я и присела перед ним на корточки.

Долорес прежде хоть немного ослабляла давление главы на Фредерика. Именно она высказалась за то, чтобы брат обязательно прошел обучение в Академии Снов, хотя глава и подумывал оставить сына на обучении в ордене. Но теперь ее не стало, и, казалось, все пошло наперекосяк.

– Это было общее решение, – все так же туманно ответил Фредерик, находя мою ладонь и крепко сжимая в своей. Его пальцы оказались неожиданно холодными, словно лед. Подавив желание высвободить руку из захвата, я решила помолчать и дать брату время собраться с мыслями.

Все было слишком странно.

Должно быть, Фредерик по-своему переживал утрату.