Кровь и Плен

И я понимала, что его догадки наверняка верны. Раньше я задавалась вопросом, почему никто во всем Дэвлате не знал, что мы с Мораном выбрались с той стороны. Ведь даэвы не оставили бы раскол без присмотра. Но теперь я отыскала ответ: все, кто увидел нас в тот день, были мертвы.

Прошло два года, прежде чем Люций вернулся в мир. Все это время потребовалось ему, чтобы тело обуздало ту тьму, которая накопилась в нем после пребывания в Сером мире.

Майя говорила, что Проклятый Черный Змей может погасить светило. В некой степени те истории были правдивыми, пусть и рисовали в голове более внушительные картины случившегося.

Во время рассказа о шрамах я увидела ненависть Фредерика. Он тщательно скрывал ее, но это чувство все равно вырвалось на поверхность. Эмоция, подобная стихийному бедствию, которая оставляет после себя лишь разрушения и жертвы. Она ярким огнем пылала в его глазах.

По крайней мере, чувства Люция и брата были обоюдны. И прямо сейчас я находилась в центре этого пожара, который за многие годы разросся, охватив весь Дэвлат.

В очередной раз оказавшись в семейном крыле ордена Сорель, я подумала, что ощущения, которые вызвал гнев брата, отдаленно напоминали те, что я испытала в подземелье около Духовного озера много лет назад.

И после недолгого раздумья поняла, что их объединяло: потеря контроля. Эмоции руководили Фредериком, а не разум. И в обоих случаях они показались мне разрушительными.

Проходя по коридору, я уже не в первый раз остановилась у одной из картин. Точнее, это был скорее план города, заключенный в раму. Вид сверху на Аркадиан. За исключением небольшого центра, чьи улицы рисовали правильную девятиконечную звезду, все остальные районы были хаотично разбросаны по острову, занимая все западное побережье.

Каждый раз замирая у полотна, я гадала, почему именно это место стало для Айвен новым домом. Но ответа пока не находила. Оставалось лишь верить, что в скором будущем я лично смогу задать ей этот вопрос.

Расслышав шаги, я вспомнила о своей цели и прошла в гостиную. Фредерик стоял у окна, откуда открывался вид на лес, а вдалеке под лучами сверкала гладь Духовного озера.

Брат обернулся.

– Как прошло утро? – улыбнувшись, спросил он. Одна из коротких прядей его золотых волос была заплетена в косичку с мерцающей серебряной нитью.

– Точно так же, как и вчера, – отозвалась я, подходя ближе.

– Прочла что-то интересное? Будешь вновь засыпать меня вопросами? – шутливо произнес Фредерик, отодвигая стул от стола.

Пальцы, сжимавшие его спинку, будто стали крупнее, в них почти не осталось юношеской изящности, которую я помнила.

Я постоянно отвлекалась, невольно обращая внимание на подобные детали. Стараясь укоренить в памяти новый образ, чтобы свыкнуться с настоящим.

– Не сегодня. Возможно, сегодня мы просто поедим.

Мои слова вызвали у брата улыбку, и он тихо повторил за мной, глядя на свою тарелку:

– Возможно…

Обедая, я наблюдала за даэвами снаружи – окна выходили на тренировочную площадку, что была окружена деревянными столбами, поддерживающими крышу по периметру. Центр, где и велись тренировки, находился под открытым небом. Мечи сверкали под лучами солнца. Сталь была подобна зеркалу. Кажется, в тени крыши я даже разглядела господина Зенона. Старый даэв любил закладывать руки за спину и подолгу стоять, недвижимо наблюдая за сражениями. Мог пройти час, а он все оставался в такой позе. Зато если начинал отчитывать и разбирать ошибки, это могло затянуться на полдня.

– Сара, я несколько дней думал… – нарушил тишину Фредерик, делая глоток вина, прежде чем продолжить. – Помню, когда-то давно ты хотела вернуть себе фамилию своего отца.

– Долорес сказала, что твой отец не потерпит в ордене кого-то с людским прошлым. Поэтому я не могла оставить свое прежнее имя, и отчасти именно поэтому, а еще благодаря стараниям твоей бабушки я стала частью семьи Сорель, – сказала я. В то время я только вступила в орден и горевала по прежней жизни.

– Но теперь я занимаю место главы, – проговорил брат, ставя бокал на стол. – И меня не волнует твое происхождение. Можешь вернуть фамилию отца.

Повисла тишина.

– Мы перестанем быть братом и сестрой… – тихо протянула я спустя почти минуту.

– Записи в родословной не имеют значения. Ведь мы всегда будем знать, кто мы друг для друга. – Фредерик слабо улыбнулся.

– Почему именно теперь ты заговорил об этом?

Див глубоко вдохнул, а его взгляд начал блуждать по комнате.

– Подумал, что сейчас лучшее время для исправления ошибок прошлого.

И разве стоило начинать с такой мелочи?

– Фредерик, ты вспомнил слова ребенка, который скучал по дому. С тех пор у меня появился новый дом, и я не вижу смысла что-либо менять.

– Как скажешь, – миролюбиво отозвался брат, не став спорить.

«Наверное, я сама себя накручиваю», – в тот миг подумала я, проходясь взглядом по гостиной.

Некоторое время мы провели в тишине, пока в голову не пришла очередная мысль:

– Не знаешь… какие в последние годы между Флер и Айвен были отношения? Они все так же враждовали?