Кровь и сахар

– Если хочешь знать, что я думаю, я тебе скажу. Таддеус и Амелия были из одного теста. Они боролись против всего, во что люди верят и считают правильным. Таддеус и рабство. Побег Амелии с чужим мужем. Они считали, что способны переделать мир в соответствии со своими личными желаниями. Но нельзя нарушать правила без последствий, Гарри. И это правильно.

– Она была одинокой несчастной женщиной. Она всего лишь хотела найти человека, убившего ее брата.

– Нет, она хотела, чтобы его нашел ты. Ее не волновало, кто при этом может пострадать. Арчеров это вообще никогда не волновало.

Может, мы сказали бы друг другу гораздо больше – слова, которые нельзя взять назад. Но, вероятно, Габриель услышал, как мы ругаемся, потому что расплакался, и Каро побежала к нему. Я достал часы из кармана жилетки, цифры плыли у меня перед глазами.

– Пожалуйста, извини меня. Мне нужно в Уайтхолл.

* * *

Я провел первую половину дня за своим столом в Военном министерстве, разбирая груду депеш, скопившихся в мое отсутствие. Мои подчиненные работали прилежно, но, боюсь, их терпение уже было на пределе. Я мог думать только о тайнах, которые остались нераскрытыми в Дептфорде. Я встал из-за стола, как только смог найти предлог. В холле я прошел мимо Кэвилл-Лоренса, который увлеченно разговаривал с одним из наших генералов. Он проследил за мной взглядом до дверей.

Я до сих пор не понимал, каким образом он оказался втянут в это дело. У министерства имелись очень веские финансовые мотивы для защиты работорговли от ее противников, также в интересах политики было угождать Вест-Индскому лобби. Тем не менее, когда Кэвилл-Лоренс допрашивал меня, я почувствовал, что основания его озабоченности гораздо серьезнее. Я почувствовал, что он не просто пытался убедить Напье Смита и Вест-Индское лобби в моей непричастности к этому делу – он пытался убедить себя.

Это была еще одна тайна, и я был уверен, что часть ответов можно найти здесь, в Лондоне. Вчера вечером Кэвилл-Лоренс сказал, что Тэд действовал не один. Сегодня вечером я собирался пойти в таверну, о которой мне рассказал Сципион, и поискать «Детей Свободы». Завтра я попробую найти Моисея Грэма, полного джентльмена, которого видел на похоронах Тэда. Было очевидно: он и его худой помощник Прудлок что-то скрывают.

Но сначала я хотел поискать информацию о «Темном ангеле» здесь, в Уайтхолле. Я понимал, что подобные поиски в архивах министерства заведут меня на опасную территорию. Я серьезно отнесся к угрозам Напье Смита и не питал иллюзий по поводу Кэвилл-Лоренса. Если он посчитает, что я обманул его доверие, то бросит меня на съедение волкам. Однако с прошлой ночи я стал смотреть на мир через другую призму. Не то чтобы меня не волновали последствия. Мне становилось дурно, стоило только о них подумать. Тем не менее Тэд добровольно пошел на риск, и если я хочу с ним рассчитаться, то должен быть готов сделать то же самое.

Я вышел на Уайтхолл. Улицу заполонили правительственные чиновники, спешившие по делам между государственными учреждениями. Зрелище напоминало черные шелковые волны с пеной из серых париков. Справа от меня на фоне залитого солнцем неба четко выделялись шпили Вестминстерского дворца. Я пошел в противоположном направлении – к Чаринг-Кросс.

Во время войны многие купцы сообщали о планируемых торговых рейсах в Адмиралтейство, чтобы все данные хранились там. Если корабль потопят американцы или французы, то в случае победы в войне владелец может рассчитывать на возмещение ущерба. Представленные заранее данные исключают любые споры о правах собственности или ценности груза. Возможно, Джон Манди подавал информацию о «Темном ангеле».

Я предъявил документы гвардейцу в сторожке у ворот Адмиралтейства, и меня пропустили во двор. Офицеры ВМС в синей форме вышагивали между белокаменными зданиями, как павлины. Я был здесь много раз до этого по делам министерства, и сегодня никто не обратил внимания, когда я вошел в главное здание и поднялся по лестнице. Читальный зал Адмиралтейства был длинным, светлым и просторным. На стенах висели картины с изображением кораблей и морских лордов [39]. Юристы Адмиралтейства сидели за длинными столами, изучая прецеденты и уставы.

Я был знаком с сотрудником архива, дежурившим за стойкой, по фамилии Моусли. Мы обменялись парой слов, обсудили последние новости из Америки. Потом я спросил, есть ли в Адмиралтействе какие-то данные о рейсах «Темного ангела». Он отсутствовал необычно долго, а когда вернулся, выглядел немного встревоженным.

– Данных по этому кораблю нет, сэр. Здесь нет.

– Вы хотите сказать, что они хранятся в другом месте?

– Я не могу ответить на этот вопрос, сэр.

– Что вы имеете в виду? Почему вы не можете ответить?

Он внимательно посмотрел на меня, как мне показалось, с подозрением.

– Все запросы, касающиеся этого корабля, следует адресовать заместителю министра Кэвилл-Лоренсу. Хотите, чтобы я послал письменный запрос, сэр?

Это могло означать только одно: документы считаются государственной тайной.

– Нет, – быстро ответил я. – Я сам решу с ним этот вопрос.

– Очень хорошо, сэр.