Кровь хрустального цветка

Бейз избегает смотреть мне в глаза, почесывая затылок и подавляя зевоту.

– Хотел меня видеть?

Смотрю на него долгое мгновение.

Дзынь.

Дзынь.

Кашлянув, я отталкиваюсь от стены и беру с верстака один из двух мечей, сделанных из почти черного дерева, с кожаным навершием.

Простое, добротное оружие.

Передаю тот, что поменьше, Бейзу, и он вскидывает брови, изучая его куда более пристальным взглядом, чем был в его глазах считаные мгновения назад.

– Погоди… – Бейз мельком оглядывается на наш общий замысел – разноцветные бревна, сложенные у дальней стены. Ступеньки, чтобы в конце концов привести Орлейт к металлическому клинку. – Чернодрево?

Киваю.

Бейз смотрит на меч так, будто тот сейчас вывернется из руки и перережет ему глотку.

– Ты слишком ее торопишь.

Он, конечно, прав. Однако терпение – это роскошь, которую я растягивал годами. Роскошь, которую я больше не могу себе позволить.

Не когда дело касается ее.

– Нет. Недостаточно.

Бейз вздыхает, взвешивая меч в обеих ладонях.

– Она едва вынесла тот нож за ужином, и ты думаешь, она готова к этому? Он в два раза плотнее предыдущего. Разница в звуке…

…будет разительная, – заканчиваю за него.

Бейз смотрит на меня сквозь спутанную копну волос.

– Именно. Мы договорились перейти на орех, когда она привыкнет к окаменелой сосне. Чего, кстати, еще не случилось. Если бы мы не потеряли мечи в той дыре у селки, я бы продержал ее на сосне еще шесть ме– сяцев.

Шесть ме…

– В тот раз она прекрасно справлялась.

– Потому что она была чудовищно одурманена.

Образ, который я унесу с собой в могилу.

Я прочищаю горло.

– Как бы то ни было, у нас больше нет времени на орех. Да и на чернодрево едва хватает. Я испытывал соблазн перейти сразу на серебряную оливу… – Пожимаю плечами; тяжелая шкура, наброшенная на них, не имеет ничего общего с тем весом, что копился там годами. – Вместо этого приказал Грейвину утончить рукоять на ее мече.

– Вижу, – отзывается Бейз, взмахивая клинком и заставляя его петь. – Она будет ворчать…

– Несомненно.

Он берет второй, чуть большего размера меч и ударяет ими друг о друга, рассекая воздух резким звуком.

Морщится.

Глубоко внутри я делаю то же самое.

– И я волен свалить все на тебя? – выдавливает Бейз, глядя на меня поверх скрещенных клинков. – Воспользуюсь правом в полной мере, потому что сразу тебе говорю, ей это не понравится.

Скрещиваю руки и снова прислоняюсь к стене.

– Мое решение. С удовольствием возьму вину на себя.

Возьму ее ненависть.

– Это ты сейчас так говоришь, – бормочет Бейз, изучая мечи со всех сторон, – однако после прошлой смены клинков она подсыпала мне в чай что-то такое, от чего у меня моча на неделю стала зеленой. Просто к твоему сведению.

Грейвин издает громкий смешок, и Бейз тут же щурится в его сторону.

– Я думал, он глухой.

– Он отлично читает по губам… – уголок рта чуть приподнимается в полуулыбке. – Правда, редко себя утруждает.

Дзынь.

Дзынь.

Дзынь.

– Сочту за комплимент.

– Молодец.

Бейз кивает на сундук.

– Что там?

– Особая возможность, которая, надеюсь, нам не понадобится, – бормочу я, стремительным шагом проходя мимо Бейза к окутанному мраком устью пещеры.

Бейз ругается, тихо и коротко, затем позади меня раздаются его торопливые шаги.

– Ей нужно узнать, Ро. – Он следует за мной тенью сквозь водопад лоз, которые служат дверью в росистый лес, освещенный тусклыми лучами утреннего солнца.

– О чем?

Бейз пытается убить меня осуждающим взглядом.

– Обо всем. Или хотя бы сраный минимум.

– Нет.

Отпускаю лозы, разворачиваюсь на пятках и иду дальше, перешагивая замшелые валуны и торчащие из земли корни.

– Ты охеренно жесток. Я-то надеялся, ты с возрастом смягчишься, но с каждым годом дело все хуже и хуже.

Провожу ладонью по дереву.

– Предпочту счесть за комплимент.

– Молодец. – Бейз подстраивается под мой широкий шаг, пока мы оба маринуемся в тишине. – Надеюсь, ты готов собирать осколки, если все развалится.

– Девчонка разбита с тех самых пор, как я достал ее из руин, – бормочу я, наблюдая, как Бейз огибает более глубокую тень. – Поблизости ничего нет. Тебе не обязательно избегать темноты.

Бейз старательно обходит тень валуна, который выше нас обоих, пробираясь мимо по колено в бурлящем ручье.

– При всем уважении рисковать я не готов. Ты видел того, кого она кормит на краю черты твоего запаха? – Бейз вздрагивает, выпрыгивая на сухую землю. – Он стал почти вдвое больше.

– Видел, да.

– И все еще не обеспокоен?

Уловив слабый трепет крыльев, я смотрю на восток и вижу несущийся ко мне маленький туманный шарик.

– Он не причинит ей вреда, – отвечаю я и протягиваю руку.

На середину ладони приземляется самочка-спрайт, ростом не выше моего указательного пальца. Из прямых белых волос торчат острые ушки. На фоне бледной, почти прозрачной кожи и маленького личика ярко выделяются чернильные глаза.

Из спины торчат молочно-белые крылышки, похожие на заостренные листья, и осыпают мою ладонь мерцающей пылью, а затем опускаются, сливаясь с тонким платьем.

Спрайт достает из нагрудной сумки свиток, вручает мне и принимается скакать вверх-вниз, хлопая в ладоши.